Марион Мелвиль - История ордена тамплиеров (La Vie des Templiers)

Как говорилось выше, иерархические статуты — «Свод» — по дате создания, вероятно, предшествуют потере Иерусалима, хотя дошедший до нас сборник и мог впоследствии претерпеть изменения. Существует второе собрание статутов — иного характера, более походящее на беседу о монастырской жизни некоего тамплиера, который себя не называет, но обращается к братьям в назидательном тоне. «Но знайте же <���…> и должны знать все братья ордена Храма <���…> а также должны знать <���…> По крайней мере, один раз он определенно высказывает свое мнение <���…> и наиболее почетным делом мне сдается оставить сие, нежели свершить». Но в иных случаях он держится в стороне и говорит «мы» вместо «я» .

Составитель начинает с рассмотрения ежедневных занятий в монастыре, с утра и до вечера, когда укладываются спать; затем он перечисляет церковные службы и вносит ясность в военную жизнь братьев. Потом переходит к процедуре проведения капитулов ордена, а в конце — к деталям взысканий. Трактат дискурсивный и довольно бессвязный, но, очевидно, составлен одним и тем же человеком, соблюдающим некую последовательность в изложении. Этот трактат сопровожден другим, который можно назвать «Установлениями», ибо в нем вновь рассматриваются уголовные преступления и приводятся примеры из установлений, или приговоров, вынесенных на капитулах Дома примерно в 1220–1257 гг. Эта последняя компиляция должна была появиться после татарского нашествия 1257 г., упоминаемого в тексте, но до потери Гастена в 1267 г., о котором не говорится в «Установлениях», зато подробно повествуется в каталонском уставе, составленном между 1267 и 1272 гг.

Относятся ли монастырские статуты к тому же времени и автору, что и сборник «Установлений»? Представляется, что они несколько старше, ибо невероятно, чтобы одновременно были сделаны два изложения пенитенциалия {71} 71 Перечень грехов с епитимиями; справочник для совершения Таинства покаяния. ордена, один — с примерами, а другой — без них, и чтобы второй следовал за первым. Вполне возможно, что сборник монастырских статутов был составлен приблизительно за десять мирных лет, которые следовали за походом Фридриха II. Именно тогда переписчики и миниатюристы ордена Храма украсили миниатюрами свой прекрасный бревиарий (служебник, часослов), завершенный в 1233 г. И можно заметить, что французская версия Институций генеральных капитулов Цистерцианского ордена датируется приблизительно 1230 г., в то время как сверка этих Институций была сделана в 1256 г.: у обоих орденов, патронируемых св. Бернаром, было немало сходства.

Два сборника, содержащиеся в уставе ордена Храма, близки по стилю, но составитель «Установлений» более авторитетен. Ему чаще приходится приводить свое личное мнение. «Но наше разумение, таким образом, таково <���…> Но коль скоро сие заблуждение никогда не было хорошо освещено, каждый и говорит об этом по своему разумению. И я высказываю о нем наше, а не пользуюсь другим мнением, ибо никогда не слыхал, чтобы его ясно изложили; но точно слышал, как излагали то, что я сказал выше». Довольно часто он упоминает старых рыцарей Дома и говорит об «установлениях», выработанных на капитулах, на которых он присутствовал, употребляя «я» там, где редактор статутов говорит «мы». Но предоставим слово текстам, вернувшись сначала к монастырским статутам. [429] Regle, монастырская жизнь.

«Когда звонит колокол заутреню, каждый брат должен тотчас же встать, обуться, надеть свой плащ и отправляться в монастырь, и слушать службу»; по крайней мере, если он не слишком устал или болен и если не получил разрешения отлучиться у магистра или своего командора. Он может быть одет в рубаху и штаны, подпоясан узким поясом (как спят братья), в шоссах (чулках) и башмаках, с покрытой головой и поверх всего — в плаще. В течение всего прочего времени братья — в одежде, одетые и обутые во все по сезону. На заутрене (когда читаются часы Богоматери) {72} 72 Совершение регулярных чтений священных текстов (т. н. чтение Часов) в ходе богослужения. Утренняя служба у тамплиеров сопровождалась чтениями в честь Богоматери. каждый повторяет тринадцать раз «Отче наш» и столько же в часы дневной службы, хотя он мог бы обойтись и без произнесения молитв, поскольку их слышит. «Но лучше, чтобы он их произносил, нежели обходился без этого».

Когда после заутрени братья уходят, каждый должен пойти посмотреть на своих лошадей и сбрую <���…> и если надо что-то исправить, он должен исправить или заставить починить. И если есть о чем поговорить со своим конюшим [430] Оруженосцем , он должен говорить с ним достойно, а после этого может отправляться спать. Но когда он будет ложиться, он должен прочитать «Отче наш»: дабы, ежели он в чем-то совершил ошибку или нарушил молчание, или еще что-то, Господь Наш простил ему.

В этих первых фразах обнаруживается тон статутов: религиозная практика, сочетаемая с военными привычками, строгий распорядок, неукоснительная, но не чрезмерная дисциплина и особенно — забота, с которой все делается милостиво и достойным Дома ордена Храма образом. Слова — достойно и мирно — появляются по всякому поводу. Рыцарям рекомендуется разговаривать достойно со своими оруженосцами, с братьями-ремесленниками; их учат чему-то вроде морального изящества как самой прекрасной вещи в случае, когда устав оставляет выбор поведения за ними.

При колоколе к первому часу молитвы — около четырех часов утра летом и шести часов зимой — братья встают, одеваются и отправляются в часовню слушать мессу и молитву первого часа, третьего и полуденную, читаемые одна после другой — ибо так заведено в Доме.

После мессы тамплиеры, не находящиеся на службе и не получившие других приказов, отправляются « каждый на свое место, дабы подготовить свои доспехи и сбрую <���…> или заставить подготовить их <���…> или трудиться над кольями и сваями» — обтесывать колья и сваи для палаток — «или заниматься иным делом, кое вменяется их службе. И каждый брат должен стараться, чтобы Враг (Сатана) не застал его праздным; ибо смелее и скорее Враг осаждает дурными желаниями и суетными помыслами человека праздного, чем того, кто занят каким-либо добрым трудом».

В час завтрака, первой трапезы дня, за первым столом присутствуют рыцари и сержанты; оруженосцы и прислуга едят после них, а в великих командорствах Востока есть еще стол для туркополов. При звоне колокола брат-капеллан, рыцари и бедняки, которых кормят из милосердия, занимают свои места, но братья-сержанты дожидаются звона малого колокола, чтобы сесть. Тамплиеры больше не соблюдают бенедиктинского предписания есть двоим из одной миски; у каждого — своя миска и чаша, и каждый приносит свою ложку и нож для нарезания хлеба. Магистр имеет привилегию определенного места и хрустальной чаши: последняя представляет известную роскошь, но также и меру против отравления, поскольку считается, что стекло тускнеет под действием яда.