Марион Мелвиль - История ордена тамплиеров (La Vie des Templiers)

Два столетия спустя, когда орден Храма, опозоренный, угасал в других странах, в Португалии он полностью сохранил свой престиж. Вопреки указу папы Климента V об упразднении ордена, король Дионисий Португальский отказался преследовать братьев и основал орден Христа, дабы собрать тамплиеров под прежним именем Бедных рыцарей. Этот орден сыграл видную роль в великих путешествиях вдоль африканского берега и открытиях, совершенных экспедициями, которые снаряжал великий магистр принц Генрих Португальский, прозванный Мореплавателем. Орден Христа и поныне существует [62] King E.J. Knights Hospitallers in Holy Land. London, 1931. P. 311. как почетное отличие.

Первые магистры ордена Храма едва видимы во мраке времен. Однако есть основание полагать, что они стоят в ряду наиболее замечательных людей в истории ордена. Гуго де Пейен предстает перед нами как легендарный рыцарь, заботящийся о беззащитных в пути паломниках. Он обладал достаточным практическим чутьем для понимания, что защита Пиренеев столь же необходима, как и защита Святых мест; достаточной твердостью, чтобы принять бремя обладания замком в Испании в то время, как его орден едва обосновался во Франции.

Гуго умер 24 мая 1136 г., [63] Regle. § 3 прим. успев увидеть, как по всей Европе чествуют его Бедных рыцарей. Преемник Гуго, Робер Бургундец, происходил из семьи де Краон в Анжу и был правнуком Рено Неверского и Аделаиды Французской. [64] Antine M.F., Dom; Clemencet C., Dom; Durand U., Dom. L'Art de verifier les dates. Maitres du Temple. P. 512 sq. со ссылкой на: Menage. Histoire de Sable. Pp. 32, 204, 415. Он считался «прехрабрым мужем, родовитым рыцарем, добрым и мудрым и на хорошем счету». [65] Гийом Тирский. Кн. XV, гл. VJ//Recueil des Historiens des Croisades. Т. I, Ire partie. P.665. Вероятно, следует относить его к числу девяти соратников первого магистра, ибо в грамоте епископа Назаретского, датированной 1125 г., среди прочих свидетелей назван «Робер, рыцарь ордена Храма». [66] Albon. Cartulaire general, n. III. О Робере рассказывают (как позднее и о другом магистре), что его обет был следствием любовных разочарований. По легенде, источник которой неизвестен, Робер принял крест тамплиера в Палестине оттого, что герцог Гийом Аквитанский воспрепятствовал его женитьбе на наследнице Шабане и Конфолана. [67] L'Art de verifier les dates, loc. cit. Он снова появляется в Каталонии, в Граньене и Барбаре (если речь и впрямь идет о нем); но только изучая его труд магистра, можно понять его замечательные качества организатора.

Второй магистр ордена обладал достаточной дальновидностью, чтобы получить от обоих пап — Иннокентия II и Целестина II буллы, включавшие почти все привилегии, предоставляемые ордену Храма. [68] Буллы: «Omne datum optimum», «Militia Dei», «Quantem Utilitatem», «Milites Templi». Собрание булл, относящихся к ордену, окажется в подавляющем большинстве только серией дополнений, пересмотром или просто новым изданием некоторых типичных булл, полученных Робером де Краоном.

В то же время, несмотря на слишком быстрый взлет нового ордена, Робер и его собратья смогли укрепить его на основании достаточно прочном, чтобы нести все здание. Благодаря их согласованному умению выстроилась иерархия, — от замка до командорства, от командорства до провинции, от провинции до генерального капитула и магистра, власть которых ограничивалась только уставом и статутами. По-видимому, французский перевод устава также датируется временем магистерства Бургундца.

Робер показал себя весьма тонким дипломатом и оказался достаточно дальновидным, чтобы отказаться от наследства Альфонса I Арагонского — имущества, которое принесло бы ордену Храма только неприятности. Зато он обеспечил прекрасные отношения с Раймундом Беренгарием Барселонским, завладевшим испанским наследством рыцарей. Робер явил ум куртуазный и изощренный одновременно во взаимоотношениях Дома с сарацинами Палестины, как подтверждается в записках Усамы ибн Мункида. [69] Опубликовано Деранбуром: Autobiographie d'Ousama ibn Mounkidh. Paris, 1886 (изд. Школы восточных языков).

Около половины из шестисот сохранившихся грамот, датированных временем, когда орден возглавляли Гуго и Робер, исходит из Прованса и Лангедока, приблизительно треть — с севера и запада Франции и из Фландрии. Сравнительно мало число документов из других регионов Франции и Англии, а также испанского и португальского происхождения [70] Albon. Cartulaire general. (1119–1150). . Дары, преподнесенные ордену, разнообразны: целые домены; разного рода права над церквями, рынками, ярмарками; земельные доходы; дома, приходские доходы, десятины, пожизненные ренты, вилланы с их владениями, сервы с семьями, мавританские рабы, испанские евреи. В первых грамотах нередки любопытные детали, иногда — рассказы, воскрешающие давно забытые образы. Такова «Азалия, женщина» из Руссильона, которая предает тело и душу Богу и святому рыцарству Иерусалимскому, чтобы служить Господу и жить без имущества, под властью магистра. В качестве вклада она приносит свой фьеф в Вилламолаке, с согласия двух своих детей — «и да приведет меня Господь к истинному покаянию и в свой святой Рай!» [71] Idem, n. LXVIII (1133). Поскольку устав запрещал принимать в орден сестер, пострижение Азалии в монахини, вероятно, было лишь формальностью. Но что можно сказать о престарелой англичанке Джейн, супруге Ричарда Чалдфелда, которая также принесла свой обет сестры ордена Храма пред Азоном, архидиаконом Уилтшира? Азон отправил ее с грамотой в Дом тамплиеров, «поскольку видел, что она перешагнула возраст, когда можно было иметь по отношению к ней дурные подозрения». Какими таинственными путями, какая рыцарская мечта, запретная для женщин, заронила ей в голову мысль стать тамплиером? [72] Lees, op. cit P.10 прим. Оригинал в коллекции Британского музея: Cotton Nero E6, fol. 267 (ок. 1189–1193). Любопытно, что Джейн являет единственный пример просителя, придерживавшегося всех формальностей латинского устава, т. е. давшего обет пред епископом, который и послал ее, вместе с подтверждением, к магистру.

Иногда, листая картулярий, мы находим и следы трагедий. Вот — рыцарь Ги Корнелли из Тиль-Шатель, «где он пришел к мысли отправиться в Иерусалим и там, в Храме Божием, нести службу Господу как рыцарь до конца своей жизни». Его жену Резвюиду, подарившую ему трех маленьких дочерей, после нескольких лет брака внезапно поразила проказа и с тех пор отделила и от него, и от мира. Чтобы обеспечить заботу о своей жене и девочках, Ги передал их под опеку аббата св. Бенигны в Дижоне, которому уступил наследство, полученное от своего отчима Сито. Аббат же должен был за это снабдить его двумя лошадьми и тысячей су на экипировку и дорожные расходы. Грамота была удостоверена герцогом Бургундским и самыми благородными сеньорами края. [73] Albon. Cartulaire general, n. XXVII (1129–1132).