Николай Непомнящий - Тайны военной агентуры

В течение часа после своего назначения Тиббетс чувствовал себя так, как будто внезапно очутился на планете другой цивилизации. Его посвятили в тайну расщепленного атома, рассказали, что ожидают получить от этого в военном плане, и сообщили, что если атомная бомба будет сделана, он станет пилотом, который сбросит первую. Ему также поручалась организация летных ядер 509-й авиагруппы и выбор тренировочного поля по его усмотрению. Когда Тиббетс отправился на своем В-29 на его поиски, его первой остановкой стал У эндовер в штате Юта, и дальше он уже не полетел. Уэндовер был обширным пустынным регионом, лежавшим в 125 милях от Солт-Лейк-Сити.

509-я с самого момента своего основания отличалась от других авиационных групп. Тиббетс обязал своих старших офицеров соблюдать секретность, не проинформировав их, что именно они должны скрывать. Тренировочные летные операции новой авиагруппы не походили ни на одну из тех, в которых пилотам приходилось участвовать прежде. Бомбометание проводилось неизменно с высоты 30000 футов, и каждый самолет постоянно сбрасывал только одну 10000-фунтовую бомбу. При этом отрабатывалось, главным образом, визуальное бомбометание, что немало озадачивало ветеранов-бомбардиров, так как ясные дни, необходимые для такого бомбометания, были в такое время года редкостью при ведении воздушной войны над Европой и обещали быть редким явлением над Японией.

Для посвященных в манхэттенские секреты, конечно, все было понятно. Тренировки с одиночными бомбами имитировали предстоящий атомный полет с единственной загруженной в бомбовый отсек бомбой стоимостью сотни миллионов долларов. В такой ситуации мы просто не могли позволить себе промахнуться мимо цели, а бомбометанию по радару полностью доверять было нельзя.

После сбрасывания своих имитационных бомб пилоты практиковались в совершении уже совсем необычного маневра. Чтобы не попасть под взрыв и избежать последующих ударных волн, сбросивший бомбу самолет, как подсчитали ученые, должен был находиться за восемь миль в тот момент, когда она взорвется 43 секунды спустя. Поэтому пилоты делали резкий разворот на 158 градусов и начинали резко пикировать, чтобы набрать скорость. Чтобы максимально облегчить свои самолеты, они снимали с них все вооружение, за исключением пулеметов в хвосте. Последнее обстоятельство особенно сбивало с толку не посвященных в атомный секрет летчиков.

Тем временем не ослабевали титанические усилия по созданию атомной бомбы. К 30 декабря 1944 года Гроувз посчитал возможным объявить конкретные сроки. «Первая бомба будет готова приблизительно к 1 августа 1945 года»,— написал он в докладной записке начальнику штаба генералу Джорджу Маршаллу. Так как уже поздно было использовать бомбу против Германии, где нацистский режим приближался к своему концу, Гроувз предложил, чтобы озаботилось тихоокеанское военно-морское командование: 509-й авиагруппе требовалась база, откуда самолеты могли бы достигнуть Японии. Генерал Маршалл, Стимсон и Рузвельт дали свое добро.

Для базирования 509-й авиагруппы был выбран остров Тиниан в удерживаемом американцами Марианском архипелаге. Ровная известняковая поверхность около шести миль в ширину посередине и тринадцати миль в длину делала остров идеальным стоявшим на якоре авианосцем, а его малые размеры как нельзя лучше отвечали требованиям секретности.

5 апреля военное министерство одобрило кодовое название «Centreboard» для операции сбрасывания атомной бомбы на Японию. А в конце апреля люди Тиббетса, у которых имелось уже пятнадцать «разоруженных» В-29, стали перебираться за океан.

Почти сразу после своего прилета на Тиниан 509-я стала островной достопримечательностью. Радио «Роза Токио» немедленно, правда без упоминания цели этой передислокации, поздравило ее состав с прибытием, но это были последние «официальные» известия, которые получили летчики других бомбардировщиков об этой странной авиачасти. Собственная военная полиция 509-й авиагруппы быстро обнесла колючей проволокой зону ее расположения и установила по периметру пулеметы. Чтобы пройти за эту ограду, даже генерал должен был показывать пропуск.

Наибольшее же удивление у экипажей других В-29 вызывали полеты 509-й. Ни Тиббетс, ни его люди не принимали участия в массированных авианалетах — и не смотрели потом с тоской на опустевшие койки невернувшихся товарищей. Вместо этого они отправлялись в самостоятельные полеты, бомбили при случае отдельные удерживаемые японцами острова или совершали перелеты за 3000 миль к японским городам, чтобы сбросить на них всего по одной бомбе — во всяком случае, такие слухи ходили в штабе авиакрыла.

Указанный генералом Гроувзом срок создания атомной бомбы — 1 августа — был определен с поразительной точностью. Местом, которое выбрали для ее испытания, явилась обширная зона бесплодной земли в Нью-Мексико, в пятидесяти милях от Аламогордо, время —

5.30 утра 16 июля. В этот день со вспышки, осветившей небеса на 250 миль вокруг, с эпицентром, горевшим ярче тысячи солнц, началась новая атомная эра. Гигантская огненная сфера с темно-фиолетовыми и оранжевыми разводами растянулась на целую милю, земля вздрогнула, мощнейший порыв раскаленного воздуха понесся во все стороны всесокрушающей волной. 100-футовая башня, на которой была помещена бомба, испарилась. До отнесенных на десять миль наблюдательных постов страшный грохот, последовавший за мгновенно произошедшей цепной реакцией, дошел многие секунды спустя. Вертикально вверх поднялся огромный столб белого дыма, превратившийся затем в гриб высотой 40 000 футов. По всему Юго-Западу местные жители слышали «удар грома и видели какое-то странное солнце, которое, казалось, взошло, а потом опять село». Находящаяся за мили от взрыва слепая женщина закричала, что она увидела свет.

Для правдоподобного объяснения такого сверхъестественного явления газетчикам в Альбукерке был вручен пресс-релиз, который приготовили заранее:

«Ранним утром на удаленной воздушной базе Аламогордо взорвался склад боеприпасов, вызвав яркую вспышку, которую, как сообщили, было видно даже в Гэллапе, в 235 милях к северо-западу».

Ученые переживали полный триумф. «Результаты испытания превзошли все наши самые оптимистические надежды»,— написал генерал Гроувз в своем конфиденциальном докладе, переданном министру Стимсону в Потсдаме. Выделившуюся при взрыве бомбы энергию оценили как эквивалентную 20 тысячам тонн тринитротолуола, как и предсказывалось.

Через несколько дней после испытания генерал Карл Спаатс был вызван из Европы в Вашингтон. В связи с его новым назначением командовать стратегической авиацией на Тихом океане генералу были даны устные приказы, которые он наотрез отказался принять.