Николай Непомнящий - Тайны военной агентуры

Теперь предстояло быстро оборудовать надежное хранилище. Но изготовление камеры 60-футовой длины и ширины и 11-футовой высоты требовало огромного количества стали. Где се взять в военное время? Кто-то вспомнил о неиспользуемой, заброшенной железнодорожной ветке, две мили путей которой имели 870 рельсов. Из них-то и были изготовлены стены и потолок толщиной в три фута. В потолке установили сверхчувствительные микрофоны звукоулавливающих приборов, фиксирующих даже слабейшие щелчки выдвигаемых из железного шкафа ящиков. Для того чтобы открыть двери хранилища, требовалось набрать две различные цифровые комбинации на запирающем устройстве. Двум банковским служащим сообщили одну комбинацию, двум другим — вторую. «Другая комбинация мне была неизвестна,— вспоминал один из них,— и каждый раз, когда требовалось войти в камеру, мы должны были собираться парами».

В течение трех летних месяцев по железной дороге в Монреаль прибывали грузы ценных бумаг. Для размещения всех сертификатов потребовалось почти 900 четырехстворчатых шкафов. Спрятанные под землей ценности круглосуточно охраняли 24 полицейских, которые там же ели и спали.

Поход «Эмеральд» был только первым в череде «золотых» трансатлантических переходов британских кораблей. 8 июля из портов Великобритании вышли пять судов, которые везли самый большой комбинированный груз ценностей, когда-либо транспортировавшийся по воде или по земле. В полночь из залива Клайд вышли линкор «Рэвендж» и крейсер «Бонавентура». На рассвете в Северном проливе к ним присоединились три бывших лайнера «Монарх Бермудов», «Собесский» и «Баторий» (два последних были судами Свободной Польши). Эскорт составляли четыре эскадренных миноносца. Этот конвой, которым командовал адмирал сэр Эрнест Расселл Арчер, вез золотые слитки примерно на 773 миллиона долларов и 229 коробок ценных бумаг общей стоимостью приблизительно в 1 750000000 долларов.

«Мы получали обычные сообщения о шнырявших поблизости подводных лодках,— вспоминал адмирал Арчер (за две последние недели противником были потоплены 28 судов союзников общим водоизмещением 139 000 тонн),— но сумели увернуться от них. Вражеские рейдеры тоже были весьма активны, но нам ни один не попался. Нервничали ли мы? Мы знали, что имели у себя на борту, и в такой ситуации просто берешь штурвал и делаешь что можешь».

Когда три четверти пути были позади, из-за поломки машин у «Батория» упала скорость. Чтобы не рисковать остальными судами, адмирал велел ему идти в Сент-Джон на Ньюфаундленде, оставив его охранять «Бона-вентуру». Вскоре два этих корабля оказались в большой опасности. «Мы очутились в густом тумане и в то же время среди плавучих льдов,— вспоминал командир «Бонавентуры» вице-адмирал Джек Эгертон.— Почти 12 часов мы оставались неподвижными, я лишь старался держаться поближе к «Баторию»: с нами было 60 миллионов фунтов стерлингов в слитках (около четверти миллиарда долларов), а айсберг можно было увидеть, лишь когда он оказывался уже перед самым носом корабля». В конце концов вице-адмирал Эгертон проводил «Батория» до Сент-Джона, после чего на полной скорости ушел в Галифакс.

На всем протяжении перехода через Атлантику восемь 15-дюймовых и двенадцать 6-дюймовых орудий и батареи 4-дюймовых зениток находились в боевой готовности. «Орудийные расчеты оставались на своих местах,— вспоминал капитан 3-го ранга Дженкинз.— Ночами они спали около своих пушек. Команды контроля повреждений непрерывно осматривали корабль с целью заблаговременного обнаружения возможных течей или возгораний».

13 июля первые три судна вошли в гавань Галифакса. Вскоре после этого появился «Бонавентура», а потом и «Баторий». Для перевозки золотых слитков в Оттаву потребовалось пять специальных поездов. Груз был таким тяжелым, что в каждый вагон складывали не больше 200 ящиков, чтобы выдержал пол. Каждый состав вез от 10 до 14 таких грузовых вагонов. В каждом вагоне было заперто двое охранников.

Все это золото перевозилось без страховки. Кто смог бы или хотя бы захотел страховать слитки на сотни миллионов долларов, особенно в военное время? Доставленный конвоем «Рэвенджа» золотой груз привел к еще одному «ценному» рекорду: расходы «Кэнэдиэн Нэшнл Экспресс» по его перевозке оказались самыми высокими в его истории — что-то около миллиона долларов.

В Оттаве «Кэнэдиэн Нэшнл Рэйлроуд» организовывала прибытие специальных поездов так, чтобы их разгрузка и перевозка золота в Канадский банк на Веллингтов-стрит проходили ночью. Кто бы мог подумать еще совсем недавно, что это пятиэтажное здание высотой всего 140 футов, в котором располагался банк, бросит вызов самому Форту Нокс, самому крупному вместилищу ценностей в мире? Три дня груз конвоя «Рэвенджа» золотым потоком лился в хранилище банка, имевшее размеры 60 на 100 футов. Грузовики споро разгружались, 27-фунтовые чушки, точно большие куски желтого мыла в проволочных упаковках, аккуратно складывались в хранилище ряд за рядом, слой за слоем в огромный, до самого потолка, штабель из десятков тысяч слитков тяжелого золота.

Тем временем в Монреале под небоскребом «Сан Лайф» просторное высокое помещение рядом с набитым ценными бумагами хранилищем оборудовалось под офш для работы с депозитами, и очень скоро в этом «подполье» на этой «маленькой Уолл-стрит» [1] Улица в Нью-Йорке, где находится биржа.— Примеч. пер. начались одни из самых необычных и самых секретных в мире фондовых операций. В штат Мансур пригласил 120 человек — бывших банковских служащих, специалистов из брокерских фирм и стенографисток из инвестиционных банков,— которые, дав присягу на соблюдение секретности, приступили к разбору того, что кто-то назвал «наши пачки из Британии».

Офис, конечно, был тоже секретным. На третий подвальный этаж спускал только один лифт, и каждый сотрудник должен был предъявлять специальный пропуск (который менялся каждый месяц) — сначала перед входом в него, а затем уже охранникам из Конной полиции—и ежедневно расписываться о своем приходе и уходе. У столов охранников имелись кнопки, которые включали сигнал тревоги прямо в управлениях Монреальской и Королевской канадской конной полиций, а также в службе Электрической защиты доминиона. Однажды охранник случайно нажал кнопку, и уже через три минуты этаж кишел вооруженными до зубов полицейскими.

Все лето, за которое общее количество коробок с ценными бумагами достигло почти двух тысяч, сотрудники Крейга работали по десять часов ежедневно с одним выходным в неделю. Всю эту гигантскую мешанину принадлежавших тысячам разных владельцев бумаг надо было распаковывать, разбирать и рассортировывать. В итоге было установлено наличие примерно двух тысяч разных типов акций и облигаций, включая внесенные в отдельный список акции компаний, выплачивающих высокие дивиденды. Все бумаги отдельных владельцев складывались в отдельные стопки и перевязывались (для этого потребовалось более 70 миль ленты), а содержание этих пачек дважды перепроверялось. Для уточнения возникавших несоответствий в Лондон было отправлено более 6000 «опросных бланков». Все это грандиозное дело не терпело отлагательства, так как бумага нельзя было пустить в оборот, пока их владельцы не были идентифицированы, а списки и количество — подтверждены.