Николай Непомнящий - Тайны военной агентуры

Самая важная информация, которую добыл Оляр,— планы размещения установок «Фау-1» — впервые обнаружилась в кафе Руана в августе 1943 года. Один из его агентов в этом городе передал, что слышал, как два строительных подрядчика говорили о каких-то необычных конструкциях, возводимых немцами. Их удивляло огромное количество требуемого при этом бетона. На следующий день Оляр был в Руане. Облаченный с ног до головы в черное, он зашел в бюро по трудоустройству и сказал, что представляет протестантскую организацию и интересуется благосостоянием духовной жизни рабочих, затем извлек несколько библий и спросил, нет ли в этом районе строительных площадок. Ему ответили, что стройка имеется у Оффе, в 20 милях от Руана.

Через час он уже был в Оффе, одетый в синюю одежду рабочего. Его глазам предстала обширная открытая площадка, на которой трудилось несколько сотен человек, заливался бетон, возводились постройки. Оляр схватил тачку, нагрузил ее кирпичами и энергично покатил. Никто не остановил его. Большинство рабочих не говорили по-французски, а те, кто говорил, сказали ему, что возводят гаражи. Было очевидно, что это неправда. Постройки были слишком маленькими, и потом, зачем строить гаражи так далеко от большого города?

Его внимание привлекла 50-ярдовая бетонная полоса с длинной голубой чертой посередине. Вытащив компас, Оляр определил направление, в котором тянулась эта полоса, судя по всему взлетная,— на Лондон. Узнав, что немцы организовали тут работы в три смены круглые сутки, он отправился, чтобы передать все эти сведения британцам.

В Лондоне военные лидеры союзников, включая Уинстона Черчилля и генерала Эйзенхауэра, были сильно встревожены новыми военными приготовлениями нацистов и старались получить об этом подробную информацию. Из Пенемюнде приходили сведения о каких-то разрабатываемых там «беспилотных самолетах», а на побережье Борнхольма один датчанин наткнулся на обломки не то самолета, не то ракеты, явно упавшей с неба. Было ясно, что готовился какой-то воздушный удар, но что именно и нисколько это будет серьезным, никто сказать не мог.

В такой напряженной атмосфере неизвестности сообщение Оляра было подобно разорвавшейся бомбе. Маленькому французу дали задание оставить всю остальную работу и сосредоточиться на загадочном строительстве. Оляр и четверо его людей стали совершать систематические поездки на велосипедах в Северную Францию и за три недели обнаружили более шестидесяти подобных строек, а к середине ноября — еще сорок. Причем все они располагались в зоне в 200 миль длиной и в 30 миль шириной, которая тянулась строго параллельно побережью,— и на всех бетонные полосы указывали на Лондон! Для чего же они были нужны?

В жизни разведчика часто большую роль играет удача, и к этому наиболее строго сохраняемому секрету Гитлера Оляр подобрался в результате ряда совпадений. Как-то он разговаривал с одним из своих людей, и тот горячо порекомендовал ему своего друга. Им оказался юноша по имени Робер, который хотел принять участие в каких-нибудь акциях против немцев, и Оляр поручил ему работу в аэропорту. Робер, в свою очередь, вовлек в свою деятельность своего друга Андре, и тот, выполняя задание, устроился работать в Буа-Карре, другом месте, где проводилось странное строительство. По прошествии недели Андре явился к Оляру с кальками планов, которые прошли через его руки, и Оляр поручил ему любой ценой добыть копию генерального плана.

Этот план лежал в кармане шинели немца, который руководил стройкой в Буа-Карре, причем немец оставался в шинели даже в своем кабинете. Снимал же ее он только один раз — в девять часов утра, коща уходил в туалет. Несколько дней Андре засекал по часам время утренних отлучек немца — они длились от трех до пяти минут. Наконец пришел день, когда немец, как обычно, с наступлением девяти часов, оставив шинель, вышел, а Андре быстро подошел к ней и, вытащив план, наскоро сделал его копию. Когда немец вернулся, он уже спокойно сидел за своим столом.

В конце той же недели Андре, следуя инструкциям Оляра и используя данные им медикаменты, пожаловался на сильные боли в животе. Немецкий врач отнесся к этому с явным недоверием, но коща у Авдре появилась рвота, подписал пропуск, позволявший ему уехать в Париж, чтобы показаться своему «семейному доктору».

В Париже Андре вместе с Оляром сопоставили копию генерального плана с другими чертежами, добытыми Reseau Agir. После этого они сверили все с зарисовками наблюдений на местах и, наконец, сложили все кусочки в единую картину — очень подробную схему организации работ по устройству боевых позиций «Фау-1».

Бумага с этой схемой и лежала под картошкой в мешке Оляра, когда немецкая овчарка ухватила его за ногу на границе.

Он передал ее, и вскоре из Лондона пришла телеграмма: «Ценный груз благополучно прибыл. Примите поздравления». После этого у Оляра началась реакция: он устал. Устал быть постоянно в дороге, устал жить с постоянным чувством опасности. Британцы настаивали, чтобы он задержался в Швейцарии, и Оляр поддался искушению отдохнуть. Но потом он стал думать о начальниках станций, с риском для жизни записывавших графики движения военных поездов, о людях, которые пробирались в самолетные ангары, на судоверфи, забирались на колокольни, чтобы следить за передвижениями немецких войск, и решил вернуться.

Спустя несколько месяцев после своего возвращения во Францию Оляр был схвачен из-за промашки одного из своих соратников. Из трех человек, которых взяли вместе с ним, один умер в концентрационном лагере, а остальных отпустили через три месяца. Самого Оляра нацисты жестоко пытали, но никаких признаний добиться не смогли. Так как ничего компрометирующего при нем не обнаружили, то его не расстреляли, а отправили в концлагерь Нойенгамме.

С приближением конца войны нацисты закрыли лагерь, посадив всех заключенных на суда, которые они вывели в Северное море в надежде, что их потопят бомбардировщики союзников. Оляр, запертый вместе с сотнями других людей в трюме одного из этих обреченных кораблей, был чудесным образом в последний момент пересажен с него на борт шведского судна, принадлежавшего Красному Кресту. Он провел в больнице шесть недель, прежде чем стал в состоянии передвигаться. Британцы прислали самолет, чтобы перевезти его в Лондон. Там он должен был получить высшую военную награду, которой в Англии могли удостоить иностранца,— орден «За боевые заслуги». Но Оляр направился сразу домой и был награжден позднее в Париже. Самолет, который его вез, пролетел низко над Оффе, и он смог увидеть груды камней и искореженных балок — остатки первой обнаруженной им пусковой площадки «Фау-1».