Юрий Денисов - Славяне: от Эльбы до Волги

Иордан приводит описание Аттилы, его происхождения и характера: «Этот Аттила был рожден Мундзуком, двоюродные братья которого, Октар и Роас, как рассказывают, царствовали до него в земле гуннов, хотя не в том объеме, как сам Аттила. Он наследовал им после их смерти, вместе с двоюродным братом Бледою; готовясь к походу, который он замышлял, Аттила решил увеличить свои силы братоубийством и стремился вместе с тем погубить всех своих родственников. Бледа, царствовавший в большей части земли гуннов, был коварно умерщвлен. Соединив под своей властью всех гуннов и собрав вместе все народы, подчиненные им, Аттила задумал покорить себе две первые нации в мире – римлян и вестготов. Его войско доходило до 500 тысяч. Этот человек родился в мир для потрясения народов и внушения страха всему миру; не знаю, каким образом одно его имя наводило ужас на всех. Он выступал гордо, озираясь вокруг, чтобы казаться страшным в самых движениях выпрямленного тела. Любя войну, Аттила был умерен в деле, тверд в совете, снисходителен к тем, кого однажды принял под свое покровительство. Рост его был невелик, грудь широкая и большая голова, глаза узкие, редкая борода с проседью, плоский нос и тело смуглого цвета, обличающего его происхождение» (75, 205). Брат Аттилы Бледа, по всей вероятности, правил покоренными народами на востоке гуннского государства, так как историки описывают только войны, которые вел Аттила в Центральной Европе, в которых Бледа, видимо, не участвовал. О событиях, происходивших на завоеванных гуннами территориях от Волги до Днестра, византийские историки либо ничего не знали, либо не считали необходимым о них рассказывать.

Далее Приск в своем сказании сообщает, что, заключив с византийцами мирный договор, гунны «обратились к покорению других народов Скифии и завели войну с соросгами» (86,457). Э.А. Томпсон предполагает, что соросги – это аланы. Сарматские племена аланов в эту пору входили в армии всех государств Европы, Азии и Африки. Вместе с вестготами аланы создали государство в Испании, вместе с вандалами завоевали Северную Африку и создали государство со столицей в Карфагене, а в Азии входили в состав персидской армии. Аланы состояли на службе и у Византийской империи, а также были союзниками гуннов. Но те аланы, или соросги, с которыми, по описанию Приска, воевали гунны, проживали, скорее всего, в районе Азовского моря и вслед за акацирами – жителями Северо-Западного Причерноморья решили получить независимость.

Но, несмотря на заключение мирного договора военные действия гуннов и византийцев продолжались не только вдоль Дуная, но и в Крыму; они заканчивались новыми договорами, по которым требования гуннов только увеличивались. При этом если количество денег, выплачиваемых византийской стороной, было предметом переговоров, то выдача беглых рабов являлась безоговорочным требованием Аттилы. Он говорил, что «не позволит, чтобы его рабы действовали на войне против него, хотя они и не могут принести никакой пользы тем, которые вверяют им охранение страны своей» (86, 477).

Приск при описании путешествия посольства, в котором он сам участвовал, рассказывает о некоем Рустикии, знавшем скифский язык. Этот человек родом итальянец, хоть и прибыл вместе с их посольством, но в него не входил, а был прислан полководцем западных римлян Аэцием к Аттиле в письмоводители. Аэций был лично знаком с Аттилой, так как в юности побывал в заложниках у гуннов. Этот западноримский полководец стремился получить достоверную информацию о замыслах гуннов, а также вовремя довести до Аттилы и правильно истолковать ему собственные предложения.

Здесь нет речи о каком-то особенном гуннском языке, переводчику достаточно было знать скифский язык. Самих скифов уже не существовало более пяти-шести веков, так что, скорее всего, это был сарматский язык аланов, язигов и роксаланов. Если гунны, как утверждают многие исследователи этого народа, были тюрками, то тюркский язык и иранский язык сарматов были в то время, вероятно, достаточно сходными для взаимопонимания. Приск упоминает в своем описании о народе акациров, покоренном гуннами в причерноморских степях, но в это время поднявших мятеж. Аттила вынужден был предпринять по отношению к ним карательные меры.

«Онигисий в это время был послан со старшим сыном Аттилы к акацирам, народу скифскому, покорившемуся Аттиле по следующей причине.

В акацирском народе было много князей и родоначальников, которым царь Феодосий посылал дары, для того чтобы они, быв между собой в согласии, отказывались от союза с Аттилой и держались союза с римлянами. Тот, кому были поручены эти подарки, раздал их каждому князю не по достоинству. Куридах, главный между ними по власти, получив подарки, следовавшие второму по нем, почитал себя обиженным и лишенным должной ему награды. Он звал к себе на помощь Аттилу против других соначальников. Аттила послал к нему немедленно многочисленное войско. Одни из князей акацирских были этим войском истреблены, другие принуждены покориться. Аттила после того пригласил Куридаха к себе для принятия участия в торжестве победы. Но Куридах, подозревая козни, отвечал Аттиле, что трудно человеку взирать на бога; а если человек не в силах пристально смотреть и на круг солнечный, то можно ли без вреда для себя взглянуть на величайшего из богов? Таким образом, Куридах остался в своей земле и сохранил свои владения, между тем как весь остальной народ акацирский покорился Аттиле. Желая сделать царем этого народа старшего из сыновей своих, Аттила отправил Онигисия для приведения в действие этого намерения» (86, 478).

Кто же такие акациры? Вероятно, это был многочисленный народ, имеющий множество князей и родоначальников. Но византийцам он был мало известен, иначе они более умело распределили бы подарки князьям. А для Аттилы эти акациры были очень важны, поскольку он немедленно послал на их усмирение большое войско.

О местонахождении столицы гуннов, где проживал Аттила, можно только догадываться, так как ни Приск, ни Иордан не указывают точно это место. «Мы шли далее дорогой гладкой, пролегавшей по равнине, и дошли до рек судоходных, из коих самые большие после Истра суть: Дрикон, Тига и Тифиса. Мы переправились через эти реки на однодеревках, употребляемых береговыми жителями тех рек. Другие реки мы переезжали на плотах, которые варвары возят на телегах по той причине, что те места покрываются водой. В селениях отпускали нам в пищу вместо пшеницы просо, вместо вина – так называемый у туземцев медос (μέδος). Следующие за нами служители получали просо и добываемое из ячменя питье, которое варвары называют камос» (86, 480). В пересказе Иордана это место выглядит несколько иначе: река Дрикон представлена как Дрисса, Тигас – Тиса, а Тифис – Тибисия. Иордан делает также некоторое дополнение к этому тексту: «Переправившись через эти реки, мы прибыли к тому месту, где некогда Видикула, храбрейший из готов, пал по козням сарматов. Оттуда приехали мы к лежащему, неподалеку селению, где пребывал царь Аттила» (86, 480).