Нанами Шионо - Последний час рыцарей

Соответственно и число людей на борту увеличивалось по сравнению с более мелкими судами. Так, каждому галеасу требовалось от четырехсот до пятисот человек. Однако население Венеции было крайне немногочисленным, потому не могло идти и речи о применении в битвах так называемых «человеческих волн» — излюбленного метода Османской империи. Для республики мобилизация артиллерии на море оказалась наиболее эффективным и экономичным решением проблемы нехватки ресурсов.

Но в морских сражениях Венеция не могла положиться на одни галеасы. Поскольку турки часто атаковали на маленьких галерах, неповоротливые венецианские суда из-за своей малоподвижности были бы не в силах защититься. Поэтому республика планировала использовать как галеасы, так и «тонкие галеры». В Средиземноморье, где ветры так часто менялись, невозможно надеяться на одни только паруса.

В начале 1570 года на верфи в Венеции ежедневно спускали на воду по одной галере. Поддерживая такой темп на протяжении нескольких месяцев, страна выпустила сто пятьдесят боевых галер, двенадцать галеасов и более тридцати крупных парусных шлюпок. Последние не играли значительной роли в бою, но зато на них доставляли еду и боеприпасы.

В конце XVI века только Венеция производила в таких количествах военные корабли.

Однако победа в войне не достигается исключительно техническим превосходством. В шестнадцатом веке сражения часто выигрывали страны, владевшие обширными территориями, а значит — густонаселенные. В этом плане просторная Османская империя являлась серьезным противником для Венеции. Последняя, по существу, была городом-государством.

В середине февраля 1570 года в Венецию прибыл грек с посланием от турецкого султана. Он остановился у французского посла в Венеции.

Так как здесь у турок не имелось собственного дипломатического корпуса, они часто поручали даже крайне важные дела своим греческим подданным. Последние при необходимости могли говорить и по-турецки.

За неимением дипломатов Турция не нуждалась и в организации своих постоянных посольств. Прибывавшие в Венецию турецкие посланники останавливались в обычных гостиницах. Но совсем недавно Турция и Франция заключили союз, поэтому делегат-грек, уполномоченный Османской империи, теперь гостил в доме у французского дипломата.

Двадцать седьмого февраля в зале сената в Палаццо Дукале греческий подданный султана зачитал послание правителя, после чего попросил ответа. В письме, написанном в агрессивном тоне с первого слова и до последней точки, Турция требовала возвращения Кипра. Неудивительно, что при этом воздух в зале накалился. В итоге двумястами двадцатью голосами против ста девяносто девяти сенат принял решение об отказе требованиям Османской империи.

Тридцатилетнее перемирие с Турцией, установившееся в 1540 году, подходило к концу.

Настроения назревающей войны более всего охватили государственную судоверфь. Временно были мобилизованы дополнительные рабочие, даже женщины. В воздухе стоял грохот от молотков работников, новые паруса ткали с лихорадочной скоростью. На верфи появилось много матросов, судосборщикам вовсю выдавались специальные входные пропуска.

Барбариго посчитал, что будет лучше прекратить брать мальчика с собой на вошедшую в бешеный ритм верфь. Ребенок хоть и очень расстроился, но отнесся к этому с пониманием. Однако встречи с его матерью Агостино прерывать не собирался.

В конце февраля Барбариго неожиданно освободили от занимаемого поста. Его тайно вызвали в Совет Десяти, где поручили новое задание.

Несмотря на свое незатейливое название, Совет обладал огромной властью. Он состоял не из десяти, а из шестнадцати участников — десяти советников, дожа и его шести депутатов.

Дож занимал свой пост пожизненно, а остальные шестнадцать членов Совета назначались на год. Все шестнадцать в разное время избирались из сената. При этом в правительстве Венецианской республики были представлены все возрастные группы: уже пожилой, как правило, дож, шесть его депутатов в возрасте от пятидесяти до шестидесяти, а остальные десять советников чаще были людьми тридцати — сорока лет.

В делах, требовавших срочности и секретности, Совет Десяти обладал правом принимать решения на свое усмотрение, не советуясь с сенатом или ассамблеей.

Совет являлся информационным центром для республиканских разведывательных органов. Даже сам факт передачи поручений кому-либо хранился в секрете. Имя выполняющего задание тоже не оглашалось, и Барбариго не был исключением. По его просьбе отъезд отсрочили на три дня.

Мне неизвестно, в чем состояло секретное поручение Барбариго. Но думаю, ответ на этот вопрос можно найти, просмотрев материалы, касающиеся Совета Десяти (сейчас эти документы хранятся в архивах Венеции). Лично я этим не занималась, так как изучала исключительно источники, относящиеся непосредственно к битве при Лепанто. В тех записях ничего не упоминалось о характере секретных указаний флотоводцу Барбариго. И все же мы можем восстановить его действия. Если объединить имеющуюся информацию с данными других исторических источников, то получится понятная картина основных событий.

В феврале 1570 года венецианское правительство назначило Себастьяно Веньеро так называемым проведиторе острова Корфу. Это звание было уникальным, оно использовалось только в Венецианской республике. В данном случае это означает пост высшего командующего армией, тогда как слово «губернатор» подразумевает высшее гражданское звание. Так как Корфу являлся важнейшим аванпостом, избрание проведиторе требовало той же серьезности, что и назначение посла в страну противника.

Когда Барбариго покинул Венецию с тайным поручением, ему формально тоже присвоили звание проведиторе. Но в этом случае термин было бы правильнее рассматривать с этимологической точки зрения — в значении «инспектор» или «наблюдатель». Теперь, когда война была неизбежна, Барбариго было поручено следить за военной подготовкой отдаленных венецианских аванпостов. Но дабы не провоцировать турок, его назначили на эту должность без публичного оглашения.

Под видом обычного инспектора Барбариго сел на корабль, на котором проведиторе острова Корфу Веньеро отправился занимать свой пост. То, что они вместе отплывали на одном корабле, было специально предусмотрено Советом Десяти.

Однажды судьба уже сводила Барбариго с Себастьяно Веньеро, когда оба участвовали в конференции по поводу территориального спора между Венецианской республикой и империей Габсбургов. Это было лет шесть назад. Тогда Веньеро выступал главным делегатом, а Барбариго занимал второстепенную должность. Уже тогда Барбариго стал свидетелем его скверного характера. Несмотря на свои семьдесят четыре года, Веньеро не утратил твердости воли и цепкости. В сущности, назначение его главным чиновником, ответственным за оборону Корфу, подразумевало решительное намерение Венеции противостоять Турции.