Владимир Хрусталев - Загадка убийства Распутина. Записки князя Юсупова

Во всех конкретных, доступных ее пониманию, вопросах Государыня разбиралась превосходно, и решения ее были столь же деловиты, сколь и определенны.

Все лица, имевшие с ней сношения на деловой почве, единогласно утверждали, что докладывать ей какое-либо дело, без предварительного его изучения, было невозможно. Своим докладчикам она ставила множество определенных и весьма дельных вопросов, касающихся самого существа предмета, причем входила во все детали и в заключение давала столь же властные, сколь точные указания. Так говорили лица, имевшие с ней дело по различным лечебным, благотворительным и учебным заведениям, которыми она интересовалась, равно и заведовавшие кустарным делом, которым ведал, состоявший под председательством Государыни, кустарный комитет.

В то время мои родители жили в Петербурге, а лето проводили в Царском Селе [229] . Императрица Александра Федоровна была очень расположена к моей матери и часто с нею виделась [230] . Близость Распутина к Государю и к императрице сильно беспокоила и возмущала мою мать, и она в своих письмах [231] ко мне часто об этом упоминала. Великая княгиня Елизавета Федоровна, жившая всегда в Москве, была тесно связана с моей матерью многолетней дружбой. Она вполне разделяла все ее опасения и в свои редкие приезды в Петербург всеми силами старалась повлиять на Государя и Государыню, чтобы они удалили от себя зловредного «старца».

В то время еще очень немногие понимали всю опасность близости Распутина к Царскому Селу. Быть может, его появление при дворе и было случайным, но позднее, когда враги России и династии учли создавшуюся обстановку и поняли, насколько он был всемогущ и насколько подлинное «самодержавие» было в его руках, они сумели его использовать для своих целей.

Моя мать одна из первых поняла это и открыто выступила против Распутина.

Разговор этот произвел большое впечатление на Государыню. Она, по-видимому, почувствовала всю искренность и правоту ее доводов и, расставаясь с нею, в самых трогательных выражениях изъявила желание видаться с нею возможно чаще. Но распутинская клика не дремала: она учла всю опасность такой близости, сумела снова завладеть больной душой императрицы и постепенно отдалила ее от моей матери: их дружеские отношения прекратились, и они почти больше не виделись.

Многие из лиц Императорской семьи, во главе с Государыней императрицей Марией Федоровной, старались также воздействовать на Государя и императрицу, но все было тщетно.

Началась борьба между теми, кто был искренне предан России и престолу, и теми, кто преступно пользовался влиянием Распутина, чтобы приблизиться к Государю и императрице со своими личными корыстными целями, а также с темными политическими расчетами.

Осенью 1912 года я закончил свое образование в Оксфорде и переехал жить в Россию.

У меня было много планов на будущее, пока еще неясных. Встреча с княжной Ириной Александровной изменила мою судьбу, и в скором времени нас объявили женихом и невестой.

С детства я привык смотреть на Царскую семью как на людей особенных, не таких, как мы все. В моей душе создалось поклонение перед ними, как перед существами высшими, окруженными каким-то недосягаемым ореолом. Поэтому все, что говорилось и передавалось из уст в уста, все порочащие их имя слухи меня глубоко возмущали, и я не хотел верить тому, что слышал.

Началась война. Ее объявление застало нашу семью в Германии. После ареста в Берлине, которому мы были подвергнуты по приказанию императора Вильгельма, мы, наконец, благополучно добрались до Петербурга, после длинного путешествия через Данию и Швецию вместе с императрицей Марией Федоровной, которую мы застали в Копенгагене на ее обратном пути в Россию.