Инесса Антонова - Угреша. Страницы истории

В старых стенах прорубили широкие окна. Сюда вторглись снопы света, лязг и свист металла, гудение моторов, скороговорка ручных молотков. <���…>

Разве не странно, должно быть, видеть Горькому, человеку предреволюционного поколения, эти сотни молодых проворных рук, забывающих дорогу в карманы прохожих и ловко мастерящих предметы необычного вида.

– Что это вы производите?

– Железные зажимы для пинг – понга.

– А это?

– Туфли для баскетбола, футбольные мячи, башмаки для велосипедов.

– И что же, хорошо они идут?

– Ого!».

Максим Горький описал свой визит в трудкоммуну N№ 2 в очерке «По Союзу Советов»: «Я видел 1300 беспризорных в Николо – Угрешском монастыре. <���…> Часть мальчиков занята производством обуви для себя, другая делала койки, иные мальчики работали на кухне и в хлебопекарне, большинство деятельно помогало каменщикам и плотникам, которые перестраивали корпуса монастырских гостиниц под слесарную и деревообделочную мастерские. Подавали материал, убирали мусор, устраивали клумбы для цветов, в монастырском парке рыли канавы, стараясь найти скважину, через которую уходили воды пруда 4. Вокруг церквей монастыря – волны веселого шума. С полсотни мальчуганов работает в скульптурной мастерской. <���…> Мальчики делают пепельницы, лепят различные фигурки, портреты Льва Толстого, все это ярко раскрашивается и уже находит сбыт в кооперативной лавке колонии. Какой – то безымянный парень лет шестнадцати, лицом удивительно похожий на Федора Шаляпина в молодости, устроил в парке около монастырской стены «биосад», как называет он огромную клетку из проволоки; в клетке сидят птенцы сороки, слепые совята, еж и большая жаба, которой он дал имя Банкир. <���…>

Мальчик – брюнет с тонкими чертами лица, с матовой кожей на щеках, стройный и, должно быть, знакомый с другой жизнью, моментально написал и подарил мне очень хорошие стихи. Потом оказалось, что это стихи не его и уже были напечатаны.

Всюду мелькает Ленька 5, одиннадцатилетний кокет, но уже четыре года беспризорный. Он только что возвратился из маленького путешествия под вагонами в Ташкент и обратно. Маленький, плотный, круглоголовый, он похож на трехпудовую гирю. На детском лице с пухлыми губами блестят хорошие, умные глаза. Вот он идет – вразвалочку, руки в карманах – по дорожке парка, как франт по бульвару, идет к крыльцу кельи заведующего колонией 6. На крыльце сидит сам заведующий, я, мои спутники: сын и секретарь…» 7.

Как писал М. Кольцов, коммунары показали Горькому и глиняную статуэтку, изображающую его самого. Статуэтка получила снисходительное одобрение писателя.

Горького приняли в почетные члены трудкоммуны и устроили ему торжественные проводы в бывшем Преображенском соборе. Вот как описывает их Михаил Кольцов: «Можно ли представить себе, не видя воочию, этот огромный, в пять этажей высотой, гулкий сводчатый колодезь собора, размалеванный снизу доверху аляповатой церковной живописью 60–80–х годов, и дощатую эстраду перед алтарем? И духовой оркестр на эстраде! И застрявшие на подмостках после спектакля декорации, и картонный гроб с надписью «Капитал», и бутафорский мусорный ящик с надписью «Спальня беспризорного»! И партер из скамеек посреди собора, и тысячу лиц, полудетских, но осмысленных, тронутых страданиями и опасностями, голодом и нищетой, овеянных скитаниями, бодрых и гордых возвращением к честной жизни, взбудораженных присутствием человека, чье восхождение из социальных низов на вершины культуры каждый из них пробует повторить!» 8.

Суждение Кольцова относительно церковной живописи отражает веяние того времени и не соответствует действительности. Преображенский собор возведен в 1880–1894 годах в память 500–летия Куликовской битвы и основания монастыря по проекту известного архитектора А.С. Каминского. Стенопись, выполненная по эскизам Каминского под его личным наблюдением, была высокохудожественной, о чем свидетельствуют сохранившиеся фотографии. Разорение собора началось со вскрытия склепов под алтарем в начале 1930–х годов, которое производилось присланной из Москвы комиссией в присутствии местных жителей. По свидетельству Г.И. Ерастова, отец которого видел вскрытие, останки архимандрита Нила (Лукина) и, возможно, других усопших были перезахоронены около южной стены на территории монастыря. Вскоре в Преображенском соборе были сделаны межэтажные перекрытия, устроены грубые прямоугольные окна. В те трудные времена помещений не хватало, поэтому использовали даже пространство подкупольных барабанов. В храме размещались фабрика – кухня, столовая, различные мастерские, аудитории завода – ВТУЗА, спортзал… Величественное здание не раз страдало от пожаров, возможной причиной которых была котельная, устроенная на месте алтаря. Росписи были полностью утрачены. В заново освященном в 2000 году Преображенском соборе стенопись планируется воссоздать.

Поскольку упор в трудкоммуне N№ 2 был сделан на трудовое воспитание в коллективе, необходимо было расширять производство. Как писал А.С. Макаренко, «логика хозяйства и логика труда вместе дают железную логику коммуны» 9. Под руководством опытных вольнонаемных мастеров коммунары постепенно осваивали рабочие профессии, мастерские оснащались передовым по тому времени оборудованием. Уже в 1928 году было выпущено продукции на 221 000 рублей и даже получена небольшая прибыль. В 1929 году начал сказываться недостаток производственных помещений. Хозяйственное управление ОГПУ выделило значительные денежные средства на строительство заводов и фабрик. Возводились новые корпуса, закупалось современное импортное оборудование. Одновременно построили новую сушилку, парокотельную установку, электроподстанцию, провели шоссейную дорогу. Строительство железнодорожной ветки до станции Панки нашло отражение в знаменитом фильме «Путевка в жизнь», снимавшемся преимущественно в Болшевской коммуне.

Самым мощным предприятием трудкоммуны был инкубаторный завод «Спартак», часть продукции которого шла на экспорт. Помимо инкубаторов и брудеров завод выпускал промышленные вентиляторы и электроаппаратуру. К концу 1932 года в трудкоммуне действовало уже четыре завода: «Спартак», фибролитовый, электроремонтный и радиозавод. Работала музыкальная фабрика, где был еще бильярдный цех. Обувные мастерские вместе с 252 квалифицированными коммунарами перевели в Болшевскую трудкоммуну. По данным газеты «Дзержинец» от 13 апреля 1937 года, годовой объем производства предприятий составил около 72 млн. рублей в текущих ценах, а численность работающих была около 5000 человек, из которых 20 % – коммунары.