Энтони Эверит - Возвышение Рима. Создание Великой Империи

Будучи государством с международными связями и имперскими амбициями, Карфаген не имел достаточного количества граждан, чтобы собрать сильную армию. Для ведения войны он обычно принимал на службу наемников из числа африканских соплеменников, а также из народов, живших в отдаленных землях — в Испании и Галлии. Такая практика имела некоторые недостатки, поскольку не имеющие чувства патриотизма наемники заинтересованы только в оплате, и иногда, если у них возникало какое-то недовольство, они выступали против своих беззащитных работодателей. Главным полем деятельности Карфагена была не земля, а море, поэтому беднейшие граждане нанимались в судовые команды.

Как правило, негреческие государства не имели никакой установленной системы управления, однако Карфаген и Рим были исключениями из этого правила. С точки зрения греков это означало, что они не являлись в полном смысле варварскими народами — то есть непонятными чужеземцами, речь которых напоминала однообразное звучание «бар-бар». По крайней мере, уже в этом смысле карфагеняне и римляне могли стать почетными членами клуба цивилизованных народов. Философ Аристотель был знатоком конституций и нашел, что у карфагенян было «прекрасное государственное устройство». Он продолжал: «Доказательством слаженности государственного устройства служит уже то, что сам народ добровольно поддерживает существующие порядки и что там не бывало ни заслуживающих упоминания смут, ни тирании», в отличие от многих, если не от большинства греческих государств, он мог бы добавить.

Карфагенская и римская системы управления имели общие черты, поскольку обе они были «смешанными» — то есть сочетали в себе черты монархии, олигархии и демократии. Маловероятно, что Карфагеном когда-то управляли царь или царица (при всем уважении к Дидоне), однако в системе управления неоднократно преобладала какая-нибудь одна могущественная семья или род. В III веке в Карфагене правили два высших чиновника — «суфета». Это то же самое слово, что и еврейское «шофет», которое обычно переводят «судья», как в «Книге судей». Таким образом, можно предположить, что суфеты обладали не только исполнительной властью, но и выполняли обязанности судей. Как и римские консулы, они избирались на народном собрании и исполняли свои обязанности в течение одного года. По-видимому, два суфета в течение одного срока делили власть друг с другом. Претенденты на эту должность должны были принадлежать к знатному и богатому роду.

Совет старейшин из представителей высшего сословия помогал суфетам решать различные политические и административные вопросы. В совете числилось несколько сотен членов, среди которых выделялся постоянный комитет из тридцати человек. Он занимался неотложными делами, а также, что характерно для таких групп, по-видимому, составлял повестку дня всего совета. Если совет и суфеты вырабатывали совместный план действий, то они не должны были выносить его на рассмотрение собрания. В то время это было нормой. Более продвинутой с точки зрения управления стала специальная группа из 104 членов совета старейшин. Ее называли «суд ста четырех». Эти люди вершили правосудие и следили за соблюдением законов, наподобие спартанских эфоров. Они также занимались вопросами государственной безопасности и контролировали действия чиновников. Их функции в чем-то сходны с деятельностью министерства внутренних дел в полицейском государстве.

В отличие от римских консулов, суфеты не занимались военной деятельностью. Существовала отдельная должность военачальника, на которую можно было кого-нибудь избрать. Наиболее привычным образом жизни для Карфагена была мирная торговля. Если начиналась война, то обычно военные действия велись довольно далеко от города и продолжались очень короткое время, поэтому карфагеняне считали, что войну должны вести временно назначенные военачальники. В мирное время суфеты также могли одновременно занимать должность военачальника, но если Карфаген находился в состоянии войны, то на эту должность привлекались те, кто уже доказал свои полководческие качества.

Основным качеством карфагенских военачальников была уверенность в себе, поскольку они занимались очень опасной деятельностью. Неудачу на поле битвы власти не принимали и часто приговаривали неудачного военачальника к распятию на кресте. Победа также имела отрицательные последствия, поскольку правительство Карфагена боялось, что победившие полководцы возвратятся в Карфаген со своими наемниками и захватят власть.

Из трех элементов карфагенской системы управления, власть, вне всякого сомнения, находилась у олигархии. Главное занятие карфагенян — делать деньги, и немногие выступали против богатеев, возглавляющих правительство. Народные массы не развили в себе чувство солидарности и способность к коллективным действиям, присущие римскому народу. По современным меркам Карфаген представлял собой не национальное государство, а что-то вроде международной корпорации.

Что бы мы ни говорили о карфагенской политике и карфагенском обществе, необходимо помнить замечание Цицерона: «Карфаген не обладал бы без продуманных решений и распорядка таким могуществом на протяжении почти шестисот лет».

Карфагеняне изгнали из западных морей почти всех греков, однако они все еще оставались в Сицилии. В течение трехсот лет между ними постоянно возникали конфликты, поэтому остров представлял собой горячую точку, где столкнулись две половины средиземноморского мира. И теперь на сцене появился новый игрок — Рим. Искра не заставила себя долго ждать.

Если кому-нибудь понадобятся доказательства того, что наемники представляют большую опасность, то хорошим примером для него станет история, произошедшая в городе Мессана. Этот город являлся своего рода стражем пролива между Сицилией и Италией. Правитель Сиракуз нанял себе группу головорезов из Кампании. После его смерти в 289 году они внезапно остались без дела. Им нравились Сицилия и военная жизнь вдали от дома, но что им оставалось делать? С неохотой они отправились обратно в Италию и по пути оказались в богатой, красивой, спокойной, но доверчивой Мессане. Для бывших наемников это была последняя возможность остаться на острове, и у них возникла отчаянная мысль. Они проникли в город, как друзья, а затем, предав своих ничего не подозревавших хозяев, в одну из ночей захватили город. Согласно Полибию, эти люди «часть жителей изгнали, других перебили, а женщин и детей несчастных мессенян, какие кому попались в руки при самом совершении злодеяния, кампанцы присвоили себе, засим остальное имущество и землю поделили между собою и обратили в свою собственность».