Энтони Эверит - Возвышение Рима. Создание Великой Империи

Римляне, конечно же, были недовольны. По их мнению, Фракия представляла собой нейтральную зону между сферами влияния римлян и Антиоха. Однако сирийский царь считал, что его нейтральная зона должна находиться западнее — на освобожденных Балканах. Чем скорее римский сенат уберет оттуда свои войска, тем лучше. Такое разное понимание неизбежно вело к войне.

Царь начал переговоры с римлянами, преследуя только незначительные цели. Римляне отказались принять его посланников, а сам он страшно возмутился назидательным тоном сената, который посмел указывать ему, как управлять на своих собственных землях. Между тем, Пергам, встревоженный сирийским экспансионизмом, как когда-то агрессией Филиппа, распространял слухи о враждебных намерениях Антиоха среди восприимчивых членов сената. Из-за этого сенат мог отменить свое самое лучшее решение — о выводе римских войск из Греции.

В 193 году Фламинин, который вернулся в Рим и говорил от имени сената, предложил Антиоху через его посланников вполне очевидное, и даже циничное, соглашение: «Если царь требует, чтобы не вмешивались мы вовсе, когда речь идет о городах Азии; тогда и сам он пусть не вмешивается в дела Европы». Другими словами, при условии, что Антиох оставляет Фракию, Рим предоставляет ему свободу действий в Малой Азии (какая «трогательная забота» о свободе греков!). Но как раз на это Антиох никогда бы не пошел, так как слишком дорога для него была мечта о возрождении обширных владений Селевка.

Именно в это трудное время руководители Этолийского союза изменили свою позицию и решили отомстить неблагодарному Риму. Они искали себе союзников и обратили свой взор на царя Филиппа. Однако, наученный горьким опытом, он решил остаться в хороших отношениях с сенатом и отказался присоединиться к мятежу. И наконец, этолийцы предложили Антиоху освободить Грецию от римлян. Большинство очевидцев сочли, что угрозу Греции представляет не Римская республика (ведь римские легионы к тому времени ушли), а скорее сами этолийцы, которые упорно стремились заполнить тот политический вакуум, который остался после ухода римлян и поражения Македонии.

В ожидании ответа они начали провоцировать волнения. Этолийцы убили царя Спарты, который многих раздражал. Затем союз попытался занять Халкиду — одни из «оков», — однако жители города твердо заявили что, поскольку Халкида уже свободна, то они не нуждаются ни в каком «освобождении». Другие «оковы» — порт Деметриада, граждане которого были недовольны, что Рим собирался возвратить их город Филиппу в качестве награды за его преданность, перешел на сторону этолийцев.

После некоторого размышления «великий царь» принял предложение этолийцев. Что же убедило его сделать такой безрассудный шаг? Он, несомненно, понимал, что этолийцы — ненадежный союзник и что римляне, одержавшие победу над греческой фалангой, возвратятся в Грецию со своей армией. Осенью 192 года сирийский флот прибыл в Деметриаду. На берег высадилась небольшая армия всего из десяти тысяч человек и шести знаменитых боевых слонов. Такое войско вряд ли бы испугало римлян. Кажется, что царь всего лишь хотел, чтобы его уважали.

Антиох провел зиму в бездействии, наслаждаясь со своей молодой супругой — хорошенькой местной девушкой из Халкиды. Однако весной следующего года сирийского царя быстро выгнали из Греции. Римская армия наголову разгромила захватчиков в самом символическом месте Греции — Фермопильском горном проходе. Антиох, не теряя времени, вернулся по морю домой. Если он надеялся, что теперь римские легионы оставят его в покое в своей восточной империи, то он сильно разочаровался.

Сенат собрался преподавать ему урок. Консул Луций Сципион возглавил армию численностью около тридцати тысяч человек. Его знаменитый брат Сципион Африканский стал его представителем, или легатом. Помощь римлянам оказал Филипп, за что ему уменьшили размер компенсации и вернули в Македонию его сына Деметрия, который находился в Риме в качестве заложника. На сторону Рима, конечно же, встали Пергам и Родос. Несмотря на некоторые неудачи, в 190 году римские легионы впервые переправились в Азию и в декабре того же года встретились с Антиохом. К тому моменту численность римской армии удвоилась. Сражение произошло при городе Магнезии, которая располагалась в Лидии недалеко от Смирны.

На правом фланге своей армии «великий царь» со своей конницей провел успешную атаку, а затем поскакал вперед, преследуя неприятеля. Тем временем римляне разгромили сирийскую фалангу и стали уничтожать убегающих воинов. Антиох обернулся, только когда подошел к римскому лагерю и встретил там сопротивление. Он решил, что уже одержал победу и поскакал обратно в приподнятом настроении. Однако, увидев поле боя, усеянное трупами его воинов, коней и слонов, а также свой лагерь, захваченный противником, он поспешно сбежал. Несмотря на наступление темноты, он продолжал скакать и к полуночи добрался до лидийской столицы, города Сарды. Только там он почувствовал себя в безопасности.

Это стало концом Сирии как великой державы. Рим определил ей самую высокую в своей истории компенсацию — в пятнадцать тысяч талантов. Антиох лишался своих владений в Греции и в большей части Малой Азии. Ему пришлось отказаться от своих наследственных прав на Фракию. Но, как и в случае с Филиппом, римляне оставили на его троне. В это время сенат предпочел не уничтожать поверженного врага, а только лишить его возможности действовать самостоятельно. Таким образом римляне обеспечили стабильность в регионе, не утверждая там своего правления.

Последствия битвы при Магнезии стали очевидны для всех. Преемники Александра перестали быть независимыми правителями. Все свои действия они должны были согласовывать с Римом. Теперь они должны были дважды подумать, прежде чем сделать что-то, что могло бы нарушить шаткое равновесие в регионе.

В отличие от них, Пергам, Родос и свободные греческие города на побережье Эгейского моря были благодарны своему защитнику. Сенат всегда мог положиться на них, так как теперь они стояли на страже римских интересов.

Жители небольшого захолустного городка на побережье Фригии с удивлением узнали, что победители проявили к ним удивительную щедрость и освободили их от налогов. Этим городком была Троя, которая ныне представляет собой нагромождение развалин разных эпох, а близлежащая небольшая деревушка зарабатывает на туризме. Этот городок вроде бы не оказал римлянам никаких услуг, чтобы заслужить такой подарок. Однако римляне знали, что именно здесь находится их родина, их земля, которую они когда-то покинули.

Какую радость теперь должна была испытать их родина от унижения некогда торжествующих греков!