Дэвид Мёрфи - Что знал Сталин

Главный вопрос — о германско-советских отношениях — недолго оставался на втором плане. 2 мая Зорге обсуждал его с послом Оттом и военно-морским атташе, которые утвердительно сказали, что после завершения операции против Югославии в германско-советских отношениях будут две критические даты. Первая дата — время окончания сева в СССР. После окончания сева война может начаться в любой момент, так, что Германии останется только собрать урожай. Вторым критическим моментом являются переговоры между Германией и Турцией. Если СССР будет создавать какие-либо трудности в вопросе принятия Турцией германских требований, то война будет неизбежна. Затем оба немца добавили: «Возможность войны очень велика, потому что Гитлер и его генералы уверены, что она нисколько не помешает ведению войны против Англии. Немецкие генералы оценивают боеспособность Красной Армии настолько низко, что полагают, что Красная Армия будет разгромлена в течение нескольких недель». [164] Фесюн. «Дело Рихарда Зорге» документы: 145, с. 116. Этот документ воспроизведен в книге А. Яковлева «1941 год», кн. 2, 175, с приказом Голикова разослать обычным, но опустить раздел, где говорится о слабости Красной Армии.

5 мая 1941 года Зорге переслал в Центр микрофильм телеграммы от Риббентропа послу Отту с сообщением, что «Германия начнет войну против СССР в середине июня 1941 года». 15 мая он сообщил, что война начнется 20–22 июня! [165] Горчаков. «Накануне», 31, 43. В книге «Сталин и разведка» (М. 2004) Игорь Дамаскин, полковник СВР в отставке, утверждает, что донесение Зорге о дате германского нападения было сфальсифицировано в период Хрущева (263). Однако в докладе о «Шпионской организации Зорге» американского Дальневосточного Командования армии США, опубликованном 10 февраля 1949 года, указывается, что «Зорге предсказал, что нападение состоится 20 июня». По данным Владимира Малеванного, в материале «Незакрытое дело „Рамзая“», «Независимое обозрение» № 40, 2000, в его сообщении говорится: «Приблизительно 20 июня Германия начнет наступление на СССР. Самая последняя дата — вокруг двадцать третьего». Зорге сообщил, что прибывшие из Берлина новые немецкие представители заявили, что «война начнется в конце мая, потому что к этому времени им приказано вернуться в Берлин». Они также заявили, что «в этом году опасность может миновать», но добавили, что «у Германии девять армейских корпусов против СССР, в которых 150 дивизий. Одним из корпусов командует хорошо известный ‹Вальтер фон› Рейхенау». Голиков запросил, имел ли Зорге в виду армейские корпуса или армии. «Если он имел в виду армейские корпуса, тогда это не соответствует нашему пониманию корпуса». [166] В советской военной терминологии «армия» состоит более чем из одного корпуса. Этот комментарий показывает, что у Голикова были слабые понятия о боевой организации войск. «Рейхенау командовал Шестой армией в группе армий „Юг“ генерал-фельдмаршала Герда фон Рундштедта. Было понятно, что в донесении Зорге говорилось об армии, а не о корпусе. Вероятно, Голиков просто дразнил его.» [167] Фесюн. «Дело Рихарда Зорге» документ: 148, сс. 117–118; Яковлев «1941 год», кн. 2, 252. Вероятно, в ответ на вопрос Голикова Зорге сообщил 13 июня: «Я повторяю: девять армий численностью в 150 дивизий начнут нападение на рассвете 22 июня 1941 года». [168] Горчаков. «Накануне», 57. 11 июня германский курьер сказал военному атташе, что «он уверен, что война против СССР видимо будет отложена до конца июня». Зорге понимал, что контакты с Берлином ведутся с той целью, что «в случае возникновения германско-советской войны, Японии понадобится около шести недель, чтобы начать наступление на советский Дальний Восток, но немцы считают, что японцы потребуют больше времени потому, что эта будет война на суше и на море». [169] Фесюн. «Дело Рихарда Зорге» документ: 153, сс. 120–121; Яковлев «1941 год», кн. 2, 380. Посол Отт сказал Зорге 20 июня, что «война между Германией и СССР неизбежна‹…› „Инвест“ (Одзаки Хоцуми, ведущий японский член агентурной сети Зорге) доложил, что японский генеральный штаб уже обсуждает вопрос о позиции, которая будет занята в случае войны». [170] Фесюн. «Дело Рихарда Зорге» документ: 154, сс. 121; Яковлев «1941 год», кн. 2, 398–399.

Сталин не мог терпеть этих грозных сообщений от Зорге. Когда он получил донесение от 19 мая, в котором предсказывалось нападение 150 дивизий в конце того месяца, он заявил, что Зорге «кучка дерьма, который открыл несколько маленьких фабрик и борделей в Японии» [171] Whymant, Stalin's Spy, 184. . Докладная записка из РУ, основанная на информации Зорге, которая была передана Сталину в конце 1936 года, была возвращена с указанием: «Прошу больше не присылать мне этой немецкой дезинформации». [172] Сергей Кондрашев. «Трудный путь правды о подвиге Рихарда Зорге и его соратников» (речь, произнесенная на Втором международном симпозиуме по Рихарду Зорге и его товарищах по оружию, спонсированная Институтом военной истории Министерства обороны России и Японско-русского центра исторических исследований, Москва, 25 сентября 2000 года.).

Однако, 11 августа 1941 года, когда война, которую Зорге предрекал, сокрушала Красную Армию, а его сеть изо всех сил старалась ответить на запросы Москвы установить, нападет ли Япония на советский Дальний Восток, в штабе РУ была подготовлена докладная записка, бросающая тень на лояльность Зорге. В ней использовались обвиняющие его показания, полученные от сотрудников, которые во время «чисток» признались, что были немецкими и японскими шпионами; вероятно, они назвали Зорге своим немецким и японским вербовщикам, как сотрудника советской разведки. В докладной утверждалось, что Зорге находится под вражеским контролем, так как противник знал правду о нем. Все три упомянутые сотрудника были впоследствии реабилитированы. [173] Фесюн. «Дело Рихарда Зорге» документ: 38, сс. 55–56. Это отрицательное отношение к Зорге имело и другие последствия. В феврале 1941 года, когда советская военная разведка в Москве должно быть озаботилась, что может предоставить Зорге, Голиков информировал его, что «Я считаю необходимым сократить расходы в вашем офисе до 2000 йен в месяц». 26 марта 1941 года Зорге ответил: «Когда мы получили Ваши указания о сокращении наших расходов наполовину, мы встретили их как своего рода меру наказания. Вы уже вероятно прочли нашу подробную телеграмму, где мы пытались доказать, что это сокращение вдвое ‹…›, равносильно уничтожению нашего аппарата». [174] Фесюн. «Дело Рихарда Зорге» документ: 38, с. 54. С подобным поведением Голикова контрастирует поступок его предшественника, Проскурова, когда он должен был отказать Зорге в просьбе возвратиться в Москву в июне 1939 года. Проскуров послал записку в Японский отдел РУ, курирующий Зорге: «Основательно продумать, как компенсировать отзыв „Рамзая“ (Зорге). Составить телеграмму и письмо „Рамзаю“ с извинением за задержку с заменой и изложением причин, по которым ему необходимо еще пробыть в Токио. „Рамзаю“ и другим членам его организации выдать единовременную денежную премию». [175] Фесюн. «Дело Рихарда Зорге» документ: 38, сс. 48–49. Отказ Проскурова разрешить Зорге вернуться в Москву, имел две причины. Первая, он боялся, что Зорге будет арестован и заключен в тюрьму, и он знал, каким ценным агентом был Зорге, и какую потерю понесет советская разведка от его возвращения.