Анатолий Абрашкин - Древние цивилизации Русской равнины

А теперь стоит вспомнить, что разговор идет не о реках Египта, Шумера, Китая или Индии. Реки Евразии в условиях среднесуточных низких температур выступали естественным «холодильником». Они надолго задерживали разложение трупов, которые консервировались в ней. Одновременно с этим речные дельты, отмели, перекаты оказывались своеобразными ловушками для сносимых водами трупов. Древнейшие люди, не овладевшие еще навыками к охоте на крупных млекопитающих, таким образом, имели круглогодичный доступ к значительным запасам мяса, пригодным к употреблению в пищу. И этот способ добычи пищи опять-таки был эффективен только в умеренных северных широтах, а никак не в районе формирования древнейших южных цивилизаций. Сказочка о райском уголке с молочными реками и кисельными берегами наполняется реальным содержанием. Но имеет она не южное, а северное происхождение!

Предположение о существовании фазы плотоядности (трупоядения) человека служит одной из составляющих оригинальной теории антропогенеза профессора Бориса Федоровича Поршнева (1905—1972 гг.). Эта концепция представляется нам крайне содержательной. По ходу изложения мы еще вернемся к ее обсуждению. Здесь же лишь подчеркнем, что использование в пищу мяса умерших животных вполне естественно вписывается в систему жизнеобеспечения северного человека. И это еще один, довольно весомый «плюсик» в пользу северной гипотезы происхождения человека.

Сегодня традиционно принимается, что первая популяция человеческих существ появилась на земле 2—2,5 млн. лет назад. Иногда называют более ранние даты, но они не встречают признания в науке. Что же касается места появления, то до сих пор не утихает спор между сторонниками моноцентристской и полицентристской (мультирегиональной) теорией происхождения человека. Если первая называет вполне конкретное место прародины человека – сегодня это Азия или Африка, то вторая предполагает наличие сразу нескольких центров эволюции (полицентризм).

В 1982 году на территории Якутии, у ручья Диринг-Юрях, впадающего в Лену, была открыта археологическая культура, возраст которой ее первооткрыватели оценили временем порядка 1,8 млн. лет. При датировке ученые обратили, прежде всего, внимание на необычность способа обработки камней. Все осколки и отщепы были получены путем бессистемного раскалывания (дробления) валунов и галек. Кроме того, на многих кварцитовых предметах, в отличие от наиболее древних из известных на то время изделий, хорошо сохранились следы ветрового воздействия (истирания поверхности) в виде ячеек и продолжительной шлифовки поверхности и отдельных граней. По технико-типологическим показателям этот археологический кварцитовый комплекс не имел четких аналогий с каменным инвентарем каких-либо археологических памятников не только Сибири, но и всей Евразии, не говоря уже об Америке и Австралии. Наибольшее сходство по всей сумме признаков он обнаруживал только с каменным инвентарем различных стоянок в Восточной Африке, возраст которых примерно 2,5—2 млн. лет. Совпадение независимых друг от друга археологических и геолого-морфологических показателей возраста было потрясающим. Этот возраст совершенно не укладывался в представления не только о древности палеолита СевероВосточной Азии, но и всего палеолита мира, за исключением африканского.

Судя по мерзлотным проявлениям, древнейшие обитатели Диринга жили в экстремально холодных условиях, примерно таких же, которые наблюдаются в наше время в районе Якутска. Вот бы удивился Л.И. Мечников! Проживание первобытного человека на широте 61°21´, в районе полюса холода Северного полушария, – это действительно впечатляет, но вместе с тем и настраивает на критический лад. Кроме того, наши ведущие академики ссылаются на результаты американской экспертизы, по оценке которой возраст орудий дирингской культуры составляет от 370 до 260 тысяч лет. Он значительно уступает возрасту первых «рукодельных» орудий африканского материка, поэтому гипотеза внетропической прародины человека, казалось бы, теряет мало-мальские основания для существования. Однако не будем торопиться.

Да, возраст стоянки Диринг-Юрях уменьшается в несколько раз, и ее обитатели уже не могут рассматриваться в качестве возможных прародителей человечества. Но тогда они никак не могут быть потомками африканских или азиатских древнейших людей, поскольку и те и другие 370—260 тысяч лет назад уже достигли более совершенных способов обработки камней. Получается, что на берегах Лены несколько сот тысяч лет назад проживали люди, изолированные от южных очагов развития человечества. Налицо существование, как минимум, еще одного центра эволюции людей, лежащего уже в Евразии или в непосредственном соседстве с ней.

Традиционная «африканская» моноцентристская версия антропогенеза выстраивает начальную летопись человечества как результат эволюционных переходов от австралопитека («южной обезьяны») к «человеку умелому» (Homo habilis) и далее к «человеку прямоходящему» (Homo erectus). «Человек умелый» – высокоразвитый австралопитек. Он обнаружен Джонатаном Лики в 1961 году в ущелье Олдувай в Танзании. Позже аналогичные находки были сделаны в других местах Восточной и Южной Африки. «Человек умелый», судя по найденным останкам, существовал 3,5—2 млн. лет назад. Он назван умелым, поскольку рядом найдены каменные орудия, сделанные из гальки. Размер его мозга – 500—640 см³, рост составлял 1,0—1,5 м, а вес – около 30—50 кг. У «человека умелого» первый палец стопы не был отведен в сторону, а так же, как у нас, располагался вместе с другими пальцами. Это означало, что нога его была полностью приспособлена к двуногому передвижению. Прямоходящим он, однако, не был. Более того, с «человеком прямоходящим» он жил в одно время и потому не мог быть его предком. Но это означает, что «человека умелого» следует относить к вымершему виду обезьян, а историю рода человеческого начинать с эпохи «человека прямоходящего»!

Останки его встречаются в самых разных частях Европы, Азии и Африки, а крайний их временной рубеж соответствует приблизительно 2 млн. лет. Столь широкое распространение «человека прямоходящего» настраивает многих исследователей голосовать в вопросе о прародине человека за полицентризм. Согласно этой теории, видовое развитие человека шло параллельно сразу из нескольких географических центров. Евразийский «ствол» развития при этом естественно вплетается в общее древо («сетку») эволюции, и стоянка в Диринг-Юрях выступает как одно из его ответвлений. Правда, у полицентризма есть и очевидный недостаток. В данном случае он не научного, а скорее психологического свойства. Дело в том, что сам механизм преображения видов для ученых остается тайной за семью печатями. Это сродни необыкновенному явлению, скачку эволюции, чуду. Предположить, что такое произошло в одном-единственном регионе, еще куда ни шло, но принять это за норму, узаконить многократность, повторяемость эволюционных «перескоков» в разных точках планеты кажется уже излишне смелым. Принцип «бритвы Оккама» – не плодить дополнительных гипотез, не усложнять общую картину явления – требует от исследователя остановить свой выбор на теории моноцентризма. Это голос здравого смысла, бессознательная установка не отрываться от реальности и максимально уменьшить поле для интуитивных догадок. Нет никаких оснований абсолютно полагаться на этот принцип, но в данном случае он представляется весьма уместным.