Оксана Захарова - Генерал-фельдмаршал светлейший князь М. С. Воронцов. Рыцарь Российской империи

Высочайший указ 11 декабря 1822 г. приказывал главнокомандующему Херсонской, Таврической и Екатеринославской губерний именоваться Новороссийским генерал-губернатором. Сначала предполагалось, что генерал-губернатор будет жить по очереди в каждом из трех губернских городов, но А.Ф. Ланжерон (1763–1831) попросил разрешения остаться в Одессе — центре управления краем. После того как Ланжерон, согласно его просьбе, был уволен со службы, Император указом от 17 июля 1822 г. поручил управление краем И.Н. Инзову.

Центром региона стал Кишинев, где было учреждено главное управление И.Н. Инзова над колониями и Бессарабской областью, которой он временно управлял после Бахметева. В период своего правления И.Н. Инзов, предпринимая ряд мер для подъема промышленности и торговли, помогал краю, пострадавшему от неурожая, выделяя средства и казенный хлеб для помощи неимущим.

В то же время окончательно образовалось военно-кавалерийское поселение, занявшее, кроме Херсонской, часть Екатеринославской губернии, на территории которой 17 января 1822 г. губернатор В.Л. Шемиот предоставил генерал-лейтенанту графу И. О. Витте часть Верхнеднепровского уезда, назначенного для поселения кирасирских полков. После назначения М.С. Воронцова И.Н. Инзов управлял колониями Южного края империи.

В 1823 г., когда М.С. Воронцов принял руководство над новороссийскими губерниями и Бессарабией, край насчитывал примерно до двух миллионов жителей на территории, включавшей 21 161 000 десятин земли (более 10 десятин на человека). Регион был разделен на Екатеринославскую, Таврическую, Херсонскую губернии и Бессарабскую область и включал в себя 52 города, 191 колонию и 5882 местечка, селений и деревень (всего более 6000 усадеб, сильно различающихся по экономическому состоянию) [379] Скальковский А.А. Опыт статистического описания Новороссийского края. Ч. II. Одесса, 1853. С. 13. .

Новороссийский край имел пять особых частей управления: 1) управление губернское; 2) управление духовное или епархиальное; 3) управление Черноморского флота, портов и адмиралтейских селений; 4) управления военных поселений, зависящих от Военного министерства; 5) попечительство над иностранными колониями Южной России, подчиненное непосредственно Министерству государственных имуществ.

Юридически генерал-губернатор имел право контролировать деятельность губернаторов, другие же вопросы управления были вне сферы его прямого руководства и контроля, исключая чрезвычайные ситуации.

Говоря о существе проблем, которые ставились и разрешались этим аппаратом управления, необходимо подчеркнуть преемственность политики, проводившейся до и после 1800 г. Когда в декабре 1801 г. начались заседания Комитета об устранении Новороссийской губернии, он отталкивался от того, что было задумано и частично осуществлено при князе Г.А. Потемкине (1739–1791). Комитет поставил много задач, разрешение которых выпало на долю как тех администраторов, которые возглавляли новороссийские губернии в данный период, так и тех, которые пришли им на смену. М.С. Воронцов, назначенный 7 мая 1823 г., считал, что ему удалось исполнить лишь малую часть выдающихся замыслов Потемкина. На внутриполитическую ситуацию 1823 г. в России заметное влияние оказал ряд крупных назначений, отставок и перестановок в высших правительственных кругах [380] Начальником главного штаба Его Императорского Величества вместо князя П.М. Волконского становится барон И.И. Дибич; с поста министра финансов уволен граф Д.А. Гурьев, вместо него назначен Е.Ф. Канкрин, подает в отставку министр внутренних дел граф В.П. Кочубей, на его место А.А. Аракчеев выдвигает барона Б.Б. Кампенгаузена (затем С.С. Ланского); в августе 1823 г. Финляндским генерал-губернатором назначен А.А. Закревский, бывший до этого дежурным генералом главного штаба; с удалением от военного министерства князя П.М. Волконского и А.А. Закревского решает оставить должность начальника штаба 2-й армии П.Д. Киселев; пост военного министра в 1824 г. занимает А.И. Татищев; в этом же году просит об отставке князь А.Е. Чарторыжский; в декабре 1823 г. издан указ об увольнении в отставку члена Государственного совета графа Ф.В. Ростопчина; вместо барона И.И. Дибича, занявшего место начальника главного штаба, начальником главного штаба 1-й армии становится барон К.Ф. Толь. . «Все, что совершалось выше, гораздо более покрыто тайною, чем ныне, — пишет Ф.Ф. Вигель. — Если же верить молве, и до меня дошедшей, то А.А. Аракчеев, от внешних обстоятельств, приобретая все более силы над встревоженным умом императора, старался удалить от него всех тех, кои не признавали его власти и чуждались с ним связей, и хотел заменить их людьми преданными. Ему хотелось, будто говорил он, поставить деловое и опытное на место знатного пусточванства» [381] Шильдер Н.К. Император Александр Первый. Его жизнь и царствование. Т. 4. СПб. 1897–1898. С. 274–275. .

Действительно, почти все сменяемые лица состояли далеко не в дружеских отношениях с графом А.А. Аракчеевым, и замена для них была найдена при самом активном участии последнего.

По мнению ряда исследователей, причиной удаления из Петербурга многих лиц, включая и самого М.С. Воронцова, явилась их принадлежность к либеральным кругам своего времени, что в условиях сложившейся ситуации не могло не тревожить Императора. «Есть слухи, что пагубный дух вольномыслия или либерализма разлит, или, по крайней мере, сильно уже разливается и между войсками; что в обеих армиях, равно как и в отдельных корпусах, есть по разным местам тайныя общества или клубы, которые имеют притом секретных миссионеров для распространения своей партии. Ермолов, Раевский, Киселев, Михаил Орлов, Дмитрий Столыпин и многие другие из генералов, полковых командиров, сверх сего большая, часть штаба и обер-офицеров», — отмечал в собственноручной записке, относящейся к 1824 г., Александр Павлович [382] Русский биографический словарь. Т. 1. СПб., 1896. С. 377 Еще в 1820 г. М.С. Воронцов вместе с братьями Тургеневыми, Карамзиным и Меншиковым подписывают документ, призывающий правительство заняться проблемой освобождения крестьян. «Два человека, выдающиеся как по своему почетному положению, так и по образованию, — отмечает в мемуарах Н.И. Тургенев, — граф Воронцов и князь Меншиков, приняли однажды решение начать дело об освобождении, и начать его серьезно. Я настаиваю именно на последнем, ибо в этих вопросах не редкость видеть так называемых филантропов, которые говорят беспрерывно об улучшении участи крепостных, о предоставлении им некоторых выгод, об ограничении власти господина, наконец, о пресечении злоупотреблений властью, которую имеет один человек, как помещик, над другим, все это фразы, которые свидетельствуют или о наивности, или злой воле тех, кто их расточает. Далее Н.И. Тургенев еще раз подчеркивает следующее: „И вот почему те два лица начали с того, что объявили, что их цель состоит в полном освобождении“». (Мироненко С.В. Самодержавие и реформы. Политическая борьба в России в начале XIX века. М., 1989. С. 126.). .