Николай Непомнящий - Неизвестная Великая Отечественная

Есть мнение, что подвиг Матросова не получил бы такого общественного звучания и был бы оценен только личными посмертными наградами, если бы не генерал-полковник А. И. Еременко, назначенный в апреле 1943 года командующим Калининским фронтом.

Как пишет газета «Дуэль», Еременко узнал в штабе фронта о подвиге Александра Матросова и о том, что он за него не получил никакой награды. Изучив все сведения, касающиеся подвига и личности Александра Матросова, особенно его прошлого (по версии газеты, Матросов пришел в армию из лагеря, где отбывал наказание за совершенные им уголовные преступления), направил ходатайство о присвоении ему звания Героя Советского Союза. Указ об этом был принят 19 июня 1943 года.

После этого общенародное значение подвигу Матросова придало и политическое и государственное руководство страны. В те дни радио передало на весь мир слова приказа народного комиссара обороны СССР И. В. Сталина: «…Великий подвиг товарища Матросова должен служить примером воинской доблести и героизма для всех воинов Красной Армии. Для увековечения памяти Героя Советского Союза гвардии рядового Александра Матвеевича Матросова приказываю:

1. 254-му гвардейскому стрелковому полку присвоить наименование 254-й гвардейский стрелковый полк имени Александра Матросова.

2. Героя Советского Союза гвардии рядового Александра Матвеевича Матросова зачислить навечно в списки 1-й роты 254-го гвардейского полка имени Александра Матросова».

Это было первое зачисление приказом наркома обороны СССР павших героев навечно в списки воинской части. Вот почему, по версии «Дуэли», Матросов и был «первым в когорте матросовцев, а имя его стало общенародным символом героизма».

Есть и еще одна версия на предмет того, почему такое внимание было уделено именно подвигу Матросова. Ею поделился с газетой «Известия» в мае 2004 года сотрудник Уфимского юридического института МВД Раис Вахитов. По сведениям собеседника издания, в феврале 1943 года близ деревни Чернушки оказался маршал Конев, «и замполит матросовской части сделал все, чтобы подвиг его бойца не остался незамеченным».

Какой-либо подтвержденной документально информации о довоенной жизни Матросова очень мало. Его анкета была крайне лаконичной:

«Фамилия, имя, отчество: Матросов Александр Матвеевич.

Год рождения: 1924.

Национальность: русский.

Партийность: член ВЛКСМ.

Домашний адрес: г. Уфа, детская трудовая колония, общежитие № 19.

Когда призван в РККА, каким райвоенкоматом: сентябрь 1942 г., Кировским.

Военная специальность: стрелок-автоматчик».

Первое, на что, как правило, обращают внимание, читая эту анкету, — это запись о детской трудовой колонии. Однозначной версии на предмет того, по каким причинам будущий герой оказался в учреждении со столь неблагозвучным названием, нет.

Газета «Ветеран», цитируя хрестоматийную версию, на этот счет лаконично сообщает, что Матросов попал в детскую трудовую колонию, так как рано остался без родителей. Там он «воспитывался, стал слесарем, председателем конфликтной комиссии, помощником воспитателя». На этом, собственно, официальная версия довоенной биографии Александра Матросова заканчивается. Однако свято место, как известно, пусто не бывает, и недостаток информации был с лихвой компенсирован разного рода полулегендами-полумифами.

Так, например, «Известиями» в 2004 году среди прочих была предложена следующая версия. Раскулаченного крестьянина Матвея Матросова отправили в Казахстан, где он вскоре погиб. Его сын Александр попал в детдом, сбежал, беспризорничая, доехал до Уфы и попал в трудовую колонию. Там он стал примером для остальных воспитанников: значкистом ГТО, отличным лыжником и боксером, политинформатором и самодеятельным поэтом. В 16 лет Матросов вступил в комсомол и стал помощником воспитателя, но тут активиста, по версии газеты, застукали с одной из воспитанниц. Тогда его исключили из комсомола, и Великая Отечественная война застала его за станком.

Между тем в последнее время получила широкое распространение еще одна, не менее оригинальная версия жизненного пути Александра Матросова. Вот уже несколько лет башкирский журналист и писатель Рауф Насыров пытается доказать, что настоящее имя Матросова — Мухамедьянов Шакирьян Юнусович. И родился герой не в Днепропетровске, как это значится в официальных документах, а в деревне Кунакбаево Учалинского района Башкирской АССР.

Наиболее подробно о результатах изысканий Рауфа Насырова писала «Парламентская газета» в 2002 году. В соответствии с этой версией отца героя звали Юнусом Юсуповым. Он воевал в Гражданскую, вернулся оттуда без ступни, однако, несмотря на инвалидность, довольно быстро женился на одной из кунакбаевских красавиц по имени Муслима. В 1924 году у них родился сын, которому дали имя Шакирьян. А в книге актов о рождении (таков был порядок) записали по имени деда — Мухамедьянов Шакирьян Юнусович.

Когда мать умерла, Шакирьяну было не больше шести-семи лет. Спустя какое-то время отец привел в дом другую жену, у которой был свой сын. Жила семья в основном на подаяния. Через какое-то время у Юнуса появилась третья жена, и Шакирьян ушел из дома. Куда — точных сведений нет, поскольку бумаги всех детских домов Башкирской АССР начала 30-х годов не сохранились. Но, по некоторым данным, он попал в детприемник-распределитель по линии НКВД, откуда его направили в Мелекесс (ныне Димитровград) Ульяновской области. Там, как пишет «Парламентская газета», и появились его «первые следы», и там он уже был Сашкой Матросовым. Дело в том, что в то время в среде беспризорников существовал закон, который гласил: если ты не русский, а «национал», тебе никогда не поверят и всячески будут сторониться. Поэтому, попадая в детдома и колонии, подростки старались изменить свои родные фамилии и имена на русские. Кроме того, устраиваясь в детдом, Александр-Шакирьян якобы сказал, что родился в Днепропетровске. Впоследствии именно этот город во всех справочниках и энциклопедиях назывался местом рождения Матросова.

В Ивановской режимной колонии, по версии писателя Рауфа Насырова, у Матросова было несколько кличек: Шурик-Шакирьян, Шурик-матрогон (он любил носить бескозырку и матросскую форму), и Шурик-машинист (это было связано с тем, что он много путешествовал).

В колонию Саша Матросов был доставлен 7 февраля 1938 года. С первых дней ему там что-то не понравилось, и он сбежал обратно в Ульяновский детприемник. Через три дня его вернули назад. В 1939 году, после окончания школы в детском доме, Матросова отправили в Куйбышев на вагоноремонтный завод. Там ему якобы тоже не понравилось, и он «ушел не попрощавшись».

Снова следы Матросова всплыли осенью 1940 года в Саратове. «Парламентская газета» упоминает сохранившиеся до наших дней документы, из которых следует, что народный суд 3-го участка Фрунзенского района осудил его 8 октября по статье 192-й УК РСФСР к двум годам лишения свободы. Матросов был признан виновным в том, что, несмотря на данную им подписку о выезде из города Саратова в 24 часа, продолжал там проживать. Матросов, как пишет газета, сидел в трудовой колонии, что в старой Уфе, и отбыл срок «от звонка до звонка», а в конце сентября 1942 года в группе других новобранцев он оказался в Краснохолмском военно-пехотном училище под Оренбургом. А далее, по данным «Парламентской газеты», ситуация сложилась таким образом, что в январе 1943-го весь курсантский состав училища был направлен рядовыми на пополнение фронтовых частей. 25 февраля Матросов был зачислен в списки 91-й Тихоокеанской добровольческой морской бригады имени Сталина. А спустя два дня, при взятии деревни Чернушки, он шагнул в бессмертие, закрыв телом амбразуру с вражеским пулеметом. Так вкратце выглядит версия, опубликованная на страницах «Парламентской газеты» и основанная на материалах башкирских газет и книге Рауфа Насырова.