В Шавшин - Бастионы Севастополя

Ровно в полдень грянул залп из всех неприятельских орудий, и французы бросились на штурм кургана.

Для захвата Корниловского бастиона они выделили 12 батальонов - 9.600 человек под командованием генерала Мак-Магона (впоследствии маршала и президента Французской республики).

В это время на всем кургане находилось около 2300 человек, из них более 400 - под землей, в "минах". Передний и левый фасы бастиона защищали 880 солдат Прагского и Модлинского полков.

Седьмой линейный полк и первый полк зуавов прорвались на бруствер бастиона. Завязалась рукопашная схватка. Сопротивление русских было отчаянным: у башни зуавы подняли на штыки отказавшегося сдаться в плен генерал-майора Буссау, был смертельно ранен командир Прагского полка полковник К. С. Фрейнд... Бились прикладами, топорами, банниками, кирками, камнями. Остатки храбрецов, штыками проложив себе путь, отошли в тыловую часть бастиона.

А в это время около 40 солдат Модлинского полка и горстка матросов во главе с поручиками А. А. Богдзевичем, М. И. Данильченко, М. П. Юнием и флотскими кондукторами Венецким и Дубининым засели в оборонительной башне и открыли стрельбу. Вначале зуавы пытались взять ее приступом, но встретили ожесточенное сопротивление. Тогда Мак-Магон приказал обложить башню фашинником и зажечь, но, испугавшись взрыва порохового погреба, отменил приказ. Французы сами погасили огонь. Только обстрел гранатами из мортиры прекратил неравную борьбу. Расстреляв все патроны, защитники башни прекратили героическое сопротивление, продолжавшееся несколько часов.

Их подвигу режиссеры А. А. Ханжонков и В. М. Гончаров посвятили в 1911 г. первый в России полнометражный фильм "Оборона Севастополя".

На кургане собралось около 10 тысяч французов. Засев за поперечными траверсами и пользуясь своим численным преимуществом, они получили возможность его оборонять. В тыловой части кургана находился единственный узкий проход, по которому можно было прорваться на бастион. Французы под прикрытием траверсов расстреливали в упор всех, кто осмеливался там появиться.

Тем не менее, защитники семь раз ходили в контратаки, пытаясь отбить Малахов курган. Одну из контратак возглавил генерал-майор Д. С. Юферов. Солдаты Елецкого, Варшавского и Ладожского полков прорвались на бастион. Завязалась отчаянная схватка. Потери были огромны. "У горжи образовался чистый бруствер из мертвых тел", - вспоминает очевидец. Д. С. Юферова и несколько солдат окружили французы. На все предложения сдаться генерал отвечал ударами сабли. Зуавы расстреляли горстку храбрецов. Даже врагов поразило мужество русского генерала. Позже, узнав фамилию Юферова, один из французов заметил: "Непременно надо знать имя этого героя. Такие имена должны сродниться с памятью народа..."{35}.

Судьба Малахова кургана, а с ним и Южной стороны города, была решена. Прибывший к бастиону главнокомандующий русской армией М. Д. Горчаков расставил акценты: отдал приказ об оставлении бастионов и переходе гарнизона на Северную сторону Севастополя.

Погибших в последнем бою - и русских и французов - похоронили в братской могиле в тыловой части бастиона, на площадке, названной французами "чертовой".

Вначале на могиле французы установили деревянный крест, а в 1870 г. инженерное ведомство соорудило памятник из белого мрамора с надписью на русском и французском языках: "Их воодушевляла победа и соединила смерть. Такова слава храбрых, таков удел солдата"{36}. Памятник был разрушен в годы Великой Отечественной войны.

Задумав восстановить его, севастопольский архитектор А. Л. Шеффер написал письмо Н. С. Хрущеву: "Зная о Вашем предстоящем визите во Францию, я подумал о том, что Вам будет, очевидно, небезынтересно узнать, что на Севастопольском Малаховом кургане все годы до последнего времени находились остатки памятника на братской могиле русских и французских солдат, павших на Малаховом кургане при защите и нападении 27 августа 1855 года.

... русский и французский народы должны сделать все; чтобы никогда снова не стать врагами и жить только в мире и дружбе"{37}. Сообщив, что братская могила находится в 20 метрах от деревьев, посаженных на Малаховом кургане Н. С. Хрущевым, Морисом Торезом и Жаннетой Вермерш-Торез, А. Л. Шеффер высказал надежду на восстановление памятника. Письмо помогло, городские чиновники получили указание: утраченный монумент установить.

В 1960 г. надгробие было изготовлено артелью "Химик" и установлено. Правда, надпись изменили: "Памяти русских воинов, павших смертью храбрых 27 августа 1855 года при защите Малахова кургана" и "Здесь захоронено в братской могиле более 1000 солдат и офицеров - защитников города".

Позже первоначальную эпитафию восстановили.

Спустя 86 лет севастопольцы повторили подвиг своих предков. Малахов курган стал символом героизма советской армии в годы Великой Отечественной. Теперь на этом месте расположен мемориальный парк. В нем наглядно запечатлено единство поколений защитников России, защитников Севастополя. В центре аллеи - старое миндальное дерево. На ажурной ограде табличка с надписью: "Одно из немногих деревьев, сохранившихся на кургане в годы Великой Отечественной войны". Дерево-ветеран... Немой свидетель кровопролитных боев за курган в самые тяжелые дни для защитников второй севастопольской эпопеи...

Вблизи от дерева на постаменте установлена бронзовая рельефная карта оборонительных укреплений Малахова кургана периода Крымской войны (автор А. Л. Шеффер). Широкая лестница, построенная в конце 50-х годов по проекту архитектора Г. Г. Швабауэра, ведет к парадным воротам - пропилеям в виде дорического портика, построенным в 1904-1905 г.г. по проекту архитектора О. И. Энберга.

Слева остается Доковый овраг, или Кладбищенская балка. В ней находилось небольшое кладбище, на котором покоилась Даша Севастопольская (Д. Л. Михайлова). Здесь же, в октябре 1920 г., группа офицеров похоронила командира 3-й пехотной дивизии Добровольческой армии генерал-майора М. Г. Дроздовского.

Сейчас часть оврага засыпана при строительстве спортивного комплекса производственного объединения "Севастопольский морской завод имени Серго Орджоникидзе".

Слева - мемориальная стенка, ведущая к третьему бастиону. На ней чугунные плиты с перечислением находившихся здесь батарей в период первой обороны города. Одна из них - Госпитальная, получившая название от располагавшегося рядом морского госпиталя на 1400 мест. Вооруженная 18-фунтовыми морскими корронадами, взятыми со шхуны "Дротик", батарея прикрывала тыловую часть третьего бастиона. А рядом доски, надписи которых говорят, что тремя батареями командовал Лев Иванович Будищев. Участник обороны Н. С. Латинский вспоминает, что на одной из батарей Будищева находилась гаубица огромного калибра. Ее ставили под углом в 35 градусов и перед выстрелом говорили "послать бомбу в камыш"{*12}.