Виктория Булавина - Третий рейх

Кому еще направил свое донесение Кузнецов, неизвестно. Но Берия получил только 3-й экземпляр документа. Скорее всего, информацию, полученную от Раттенхубера и Гюнше, докладывал Сталину тоже не он. (Если вообще кто-нибудь решился докладывать Сталину эти весьма неполные и маловразумительные сведения.)

Из показаний Гюнше следовало, что сам он выстрела в комнате Гитлера не слышал, о самоубийстве узнал от главного камердинера Гитлера Линге, который сказал: «Фюрер умер». Лица Гитлера при выносе трупов Гюнше не видел, зато почувствовал доносившийся из комнаты сильный запах миндаля. Раттенхубер также узнал о смерти Гитлера от Линге. В отличие от Гюнше, который написал только о том, что он лично видел или слышал, Раттенхубер изложил следствию и свою версию происшедшего в бункере: «В 16.00 30.04.1945 г. после того, как мною были проверены посты, я пришел в бетонированное убежище фюрера. Штурмбаннфюрер Линге сообщил мне, что фюрера больше уже нет в живых и что сегодня он, Линге, выполнил самый тяжелый приказ в своей жизни. Далее он рассказал, что завернул в одеяло трупы фюрера и его жены и сжег их в саду вблизи запасного выхода из бетонированного убежища. По словам Линге, в комнате остался ковер с большим пятном крови. Он заявил, что им будет дано приказание этот ковер вынести и сжечь. Скатанный ковер в это время был вынесен и сожжен. Мне было известно от доктора Штурмпфэгер о том, что последний должен был дать Гитлеру “цианкалий” (цианистый калий), поэтому меня поразило наличие этих пятен крови. Линге сообщил мне, что ему сегодня Гитлер приказал выйти из комнаты и, если через 10 минут он ничего не услышит, снова войти в комнату и выполнить его приказ. Так как в это время он положил пистолет Гитлера на стол в передней, то мне стало понятным, что он подразумевал под самым тяжелым приказанием фюрера и откуда возникло пятно крови на ковре. На основании изложенного я пришел к выводу, что по истечении десяти минут после отравления Гитлера Линге застрелил его».

Но это свидетельство Раттенхубера при всех последующих попытках расследования фактически в расчет не принималось, однако Е. Ржевская и создатели фильма «Освобождение» использовали именно эту мелодраматическую историю в своих произведениях.

8 мая 1945 года специальная комиссия, созданная по приказу Телегина, наконец произвела судебно-медицинское исследование «обгоревшего трупа мужчины (предположительно труп Гитлера)» и «обгоревшего трупа неизвестной женщины (предполагается — жена Гитлера)». Вскрытие производилось в хирургическом подвижном полевом госпитале (ХППГ) № 496 в расположении 3-й ударной армии в Берлин-Бухе — скромном рабочем поселке недалеко от Берлина.

Комиссия пришла к выводу, что труп принадлежит мужчине 50–60 лет, ростом примерно 165 сантиметров, у которого «левое яичко в мошонке и по ходу семенного канатика в паховом канале в малом тазу — не обнаружено», а «основной анатомической находкой, которая может быть использована для идентификации личности, являются челюсти с большим количеством искусственных мостиков, зубов, коронок и пломб».

По справедливому замечанию Е. Ржевской этот «физический недостаток» Гитлера также мог быть достаточно веским основанием для идентификации тела, но, насколько известно, этим дополнительным аргументом всерьез никто так и не попытался воспользоваться. В книге Леонарда и Ренаты Хестонов «Медицинская карта Гитлера» (первое издание вышло в 1980 году), где собраны практически все сохранившиеся медицинские сведения о Гитлере, говорится, что никто из врачей Гитлера не упоминает об этой его анатомической особенности. Правда, о таких интимных подробностях мог знать лишь врач Гитлера Морелль, свидетельства которого американские авторы широко используют в своей книге. Вопрос, таким образом, повисает в воздухе.

Относительно причин смерти комиссия, в частности, констатировала: «На значительно измененном огнем теле видимых признаков тяжелых смертельных повреждений или заболеваний не обнаружено». Трудно понять, почему члены комиссии не посчитали свидетельством «тяжелого смертельного повреждения» ими же отмеченный факт: «крышка черепа частично отсутствует». Возможно, на комиссию было оказано какое-то давление, что и породило противоречия между данными наружного осмотра трупа и окончательными выводами.

Далее в этом документе говорится: «Наличие в полости рта остатков раздавленной стеклянной ампулы, наличие таких же ампул в полости рта других трупов (см. акты № 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11 и 13), явный запах горького миндаля от трупов (акты № 1, 2, 3, 5, 8, 9, 10, 11) и результаты судебно-химического исследования внутренностей с обнаружением цианистых соединений (акты № 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11) позволяют прийти комиссии к заключению, что в данном случае смерть наступила в результате отравления цианистыми соединениями».

Медики, естественно, воздержались от идентификации трупа. Они сразу же после вскрытия передали «желтометаллический мост верхней челюсти с 9 зубами» и «обгоревшую нижнюю челюсть с 15 зубами» в отдел СМЕРШ 3-й ударной армии, а именно группе Горбушина. Весь следующий день, 9 мая, группа Горбушина колесила по Берлину на автомобиле. Поиски привели в университетскую клинику «Шаритэ». Там нашли профессора-ларинголога Карла фон Айкена, однажды консультировавшего Гитлера. Тот назвал Горбушину имя личного зубного врача Гитлера — Блашке — и дал провожатого до его частного зубоврачебного кабинета на Курфюрстендам, 213. Это здание уцелело, но Блашке не нашли. Зато доктор Брук рассказал об ассистенте профессора — Кете Хойзерман, которая жила поблизости. Брук также поведал, что Кете до прихода нацистов к власти была его ученицей и помощницей, а затем (вместе со своей сестрой) помогала ему, еврею, жившему под чужим именем, укрываться от гестапо. Горбушину повезло: Кете совершенно случайно осталась в Берлине. Она не улетела в Берхтесгаден, куда Гитлер переправлял свой персонал, только потому, что в это время уехала в дачную местность под Берлином, чтобы взять свою одежду, которую закопала там, спасая от бомб и пожаров.

На вопрос Горбушина, есть ли в кабинете Блашке история болезни Гитлера, Кете ответила утвердительно и в наступившей тишине начала перебирать карточки. Наконец, карточка Гитлера нашлась. Но не было рентгеновских снимков. Бросились в рейхсканцелярию, где находился другой кабинет Блашке. Попасть туда оказалось непросто. Часовой потребовал специальный пропуск от коменданта Берлина. После долгих препирательств группе удалось пройти в рейхсканцелярию и с помощью Хойзерман найти рентгеновские снимки зубов Гитлера и изготовленные для него золотые коронки.