Юрий Нерсесов - Исторический маразм Кремля и «Болота». Россией правят двоечники!

Тем временем подрывники во главе с лейтенантами Николаем Сулимовым и Юрием Альбокримовым заминировали мост через Угру.

В полночь мы услышали глухие взрывы и далекую ружейно-пулеметную стрельбу. Это продолжали действовать небольшие группы десантников, находившиеся западнее Юхнова.

Хотя внутренне мы были готовы к тому, что скоро встретимся лицом к лицу с противником, все же его появление на восточной окраине города на рассвете 5 октября заставило тревожнее забиться наши сердца. Кое у кого еще теплилась надежда: а может быть, это все-таки наши?..

На автостраде показалось десять мотоциклов. За ними ехали четыре бронемашины, два танка, десятка два открытых грузовиков с пехотой. А потом опять танки, танки… Мы насчитали их пятнадцать. Пожалуй, их было и больше, но за городскими постройками хвост колонны не был виден.

Николай Щербина, Андрей Кабачевский, Николай Сулимое, я и еще несколько командиров стояли на открытом шоссе, метрах в двухстах восточнее моста.

На мотоциклах и грузовиках развевались алые флажки, в грузовиках сидели солдаты в красноармейских плащ-палатках.

— Наши!.. — облегченно вздохнул Кабачевский. Какое-то чутье, а может быть, опыт подсказали мне,

что отступающие войска редко следуют в таком образцовом порядке, как эта колонна. Но очень уж хотелось верить в лучшее, и я сказал:

— Может быть, и так…

Когда мотоколонна, выдвигавшаяся из Юхнова, была в двухстах-трехстах метрах от боевого охранения и в двух-трех десятках метров от парашютистов, дежуривших на контрольно-пропускном пункте, вперед вырвались три мотоцикла с пулеметными установками и открыли огонь по нашим бойцам. Следовавшие за ними бронемашины, танки, пехотинцы устремились к мосту. Но огонь пулеметов боевого охранения остановил их. Подбитые автомобили и мотоциклы загородили путь танкам. Последние, пытаясь либо прорваться вперед, либо развернуться, давили своих же солдат. Заслон десантников был малочисленным, и он не смог бы оказать серьезного сопротивления противнику, если бы лейтенант Коновалов, возглавлявший эту группу, и парашютисты Анатолий Авдеенков и Василий Мальшин не ввели в действие минные поля. Серия взрывов на дороге, вылазка кольчугинских комсомольцев Демина, Бурова, Бажина, Казакова, Дементьева, Забелина и Гарусова, забросавших гитлеровцев гранатами, нанесли большой урон неприятелю.

Так провел наш отряд свой первый бой на Варшавском шоссе» {49} 49 И.Г. Старчак. «С неба в бой». .

Десантники сражались под Юхновым с 4 по 9 октября. Из 430 бойцов выжило менее 50, но противник за эти пять дней продвинулся лишь на 25 километров и понес серьезные потери, а резервные соединения Жукова успели развернуться на Можайской линии обороны. Вместо стремительного прорыва к Москве гитлеровцам пришлось прогрызать один оборонительный рубеж за другим, и в начале декабря выдохшиеся германские дивизии покатились назад.

В ходе советского наступления десантники опять оказались в первых рядах. Высадившись во вражеском тылу под Вязьмой, они до лета действовали там вместе с 1-м гвардейским кавалерийским корпусом Павла Белова и частью 33-й армии Михаила Ефремова, а потом прорвались к своим. «Основные силы кавкорпуса Белова и 4-й авиадесантной бригады уходят на юг, — с грустью писал в своем «Военном дневнике» начальник германского штаба сухопутных войск Франц Гальдер. — Нам это не делает чести!»

В ходе этой операции Старчак обморозил ноги, но, несмотря на частичную ампутацию ступней, продолжал выбрасываться во вражеский тыл (всего за свою жизнь он совершил 1096 прыжков!), окончил войну в Берлине, а потом участвовал в операциях против бандеровцев. Его жизнь и подвиги — готовый материал и для романов, и для захватывающих кинобоевиков, однако светила россиянской интеллигенции считают иначе.

Либерасты, типа сына одуревшего от ненависти к России академика Юрия Пивоварова — режиссера фильма «Ржев. Неизвестная битва Георгия Жукова» Алексея Пивоварова, говорят исключительно о гибели части сил 33-й армии, предпочитая не упоминать, что другая ее часть, вместе с кавалерией и десантниками, вышла из окружения. Трагедии отряда Ефремова, составлявшего немногим более 1% от общей численности советских войск на Московском направлении, посвящена целая треть фильма, цель которого — показать, что Красная Армия воевать не умела и командовали ею сплошь идиоты. Недаром в интернете появилось издевательское предложение присвоить пивоваровской картине название «Как маршалы Сталин и Жуков генерала Ефремова победили».

Тем временем «патриоты» вроде Сергеева подменяют реальный подвиг своим бредом, больше похожим не на действия советских десантников, а на какие-нибудь «Звездные войны». Вот там рыцари-джедаи вполне могут прыгать без парашюта и, едва приземлившись, рубить вражеских роботов световыми мечами. Вполне в духе нашего торсионного фантаста.

Это была четвертая война со Швецией, если первой считать Северную. То есть мы сражались со шведами и раньше, начиная с битвы на Неве в 1240 г. Но как-то так сложилось, что вся история у нас пошла с Петра I, который «сделал себя» именно на войне со Швецией. Потом были войны 1741-1743 и 1788—1790 гг., закончившиеся, по сути, вничью (хотя на поле боя некоторое преимущество имели русские). И, наконец, война 1808-1809 гг. Последняя Русско-шведская на сегодняшний день (впрочем, нет особых сомнений, что навсегда). С точки зрения достигнутых результатов она оказалась для России не менее успешной, чем Северная, но исторических почестей не удостоилась. Скорее всего, из-за того, что затерялась в тени Наполеоновских кампаний.

Парадоксальным образом сам факт нашего участия в войне против Швеции стал результатом нашего поражения в войне с Наполеоном в 1805-1807 гг. После «Советского мира» (т.е. Тильзитского, прусский город Тильзит, где был подписан мирный договор между Наполеоном и Александром, ныне называется Советском и находится в Калининградской области РФ) между Россией и Францией Россия объявила войну Англии, с коей до этого была союзником в войне против Франции. В этой странной войне Россия потеряла значительную часть своего флота, на суше никаких боевых действий между сторонами, естественно, не было. Зато получилась полнокровная война со Швецией, которая была союзницей Англии. Причем Наполеон заявил, что не возражает, если Россия захватит Швецию целиком, чтобы прекрасные петербургские дамы никогда больше не слышали шведских пушек (в 1790 г. шведский флот подошел к Питеру вплотную, звуки его боя с русским флотом были слышны в тогдашней российской столице).