Дмитрий Зубов - Воздушная битва за город на Неве. Защитники Ленинграда против асов люфтваффе. 1941–1944 гг.

Фактически же протаранил стоящие на земле самолеты старший лейтенант Шитов. Проявив самопожертвование, он тяжело повредил один и уничтожил второй Ju-88D из 5-й эскадрильи дальней авиаразведки Aufkl. Gr.122 [129]. Также в результате этого авиаудара были сильно повреждены (60–80 процентов) и два Ju-88D-1 из 3-й эскадрильи Aufkl.Gr.Ob.d.L [130]. Кстати, для немцев это был вопиющий случай, когда стратегические разведчики базировались в непосредственной близости от линии фронта, прямо под носом у противника.

19 апреля германская дальнобойная артиллерия начала обстрел Кронштадта из 280-мм железнодорожных орудий. В результате первого удара в городе было разрушено множество зданий, сильно пострадал Морской судоремонтный завод. Стрельба велась с помощью самолетов-корректировщиков, но истребители ВВС КБФ бездействовали, так как «флотские аэродромы растаяли». На следующий день немецкие артиллеристы добились серьезного успеха, повредив минный заградитель «Ока».

Тем временем над кораблями Балтфлота, стоявшими на Неве в Ленинграде, снова нависла угроза. Несмотря на официальное «закрытие» операции «Битье льда», высшее руководство люфтваффе, прежде всего в лице рейхсмаршала Геринга, не собиралось отказываться от идеи их уничтожения. Кроме того, благодаря эффективным действиям авиации произошло и общее положительное изменение ситуации в полосе группы армий «Норд». 21 апреля ударная группа генерал-лейтенанта фон Зейдлиц-Канцбаха смогла прорваться и соединиться около поселка Рамушево, приблизительно в 20 километрах юго-восточнее Старой Руссы, с частями 2-го армейского корпуса, ранее окруженными в районе Демянска. В целом успешно шли дела и в части деблокирования частей, окруженных в районе города Холм.

Все это способствовало тому, что командование 1-го авиакорпуса решило нанести новые удары по кораблям Балтийского флота. При этом, учитывая неудачный опыт налетов 4–5 апреля, на этот раз планировалось провести не один-два массированных налета с привлечением всех имевшихся сил, а серию налетов небольшими группами самолетов, в первую очередь Ju-87. Это также позволяло параллельно продолжать интенсивную поддержку сухопутных войск. В целом это было возвращение к тактике, полностью оправдавшей себя во время налетов на Кронштадт еще в сентябре 41-го.

С подачи кого-то из штабистов новая операция получила кодовое наименование «Гётц фон Берлихинген». Это было имя главного героя исторической драмы знаменитого немецкого поэта и ученого Йоханна Гёте и одновременно реально существовавшего немецкого рыцаря, жившего в конце XIV – начале XV века. Фон Берлихинген прославился тем, что во время Великой крестьянской войны 1524–1526 годов был главнокомандующим всеми силами восставших крестьян, которые вели борьбу с властью князей.

К 23 апреля из-за быстрого потепления Нева уже полностью очистилась ото льда. На следующий день командование Балтийского флота в ожидании новых налетов собиралось перевести все крупные корабли на новые места стоянок. Но неожиданно оказалось, что топлива для этого на буксирах нет, и о передислокации пришлось на время позабыть.

С утра 24 апреля над Ленинградом висела низкая облачность. Она затрудняла визуальное обнаружение самолетов и прицельный огонь зениток. В штабе 1-го авиакорпуса решили, что пришло время для решающего удара по кораблям. Самолеты должны были пикировать на них, используя разрывы в облаках, а затем сразу же снова уходить наверх, под защиту облаков.

В 12:58 по московскому времени дальнобойная артиллерия немецкой 18-й армии открыла огонь по позициям зенитной артиллерии и местам стоянок кораблей. Согласно данным штаба Ленинградского фронта, в районе батарей, расположенных в Кировском районе города, разорвались 226 снарядов, а в районе батарей в Торговом порту – 154 снаряда. В минный заградитель «Марти» попали три 203-мм снаряда, один из которых, к счастью, не взорвался. Однако хватило и двух оставшихся, и корабль получил тяжелые повреждения. Также серьезно пострадала подводная лодка К-51.

Вскоре РЛС «Редут» и посты ВНОС начали сообщать о небольших группах немецких самолетов, которые заходили со стороны Финского залива по маршруту Стрельна – Угольная гавань – Торговый порт. Это были 44 Ju-87D и 18 Ju-88A, которых сопровождали 28 Bf-109F из I. и III./JG54 во главе с оберст-лейтенантом Траутлофтом.

В 13:10 с КП Ленинградской армии ПВО был дан сигнал «воздушная тревога». В воздух срочно поднялись 25 истребителей ВВС КБФ и 29 – из 7-го ИАК ПВО. Однако им практически сразу же пришлось вступить в бой, поскольку аэродромы уже были блокированы «Мессершмиттами». По советским данным, летчики ПВО сбили 10 немецких самолетов, а флотские летчики из 11-го ИАП во главе со старшим лейтенантом А. Батуриным – 5, потеряв при этом 3 собственных истребителя.

Фактически же во время атаки ЛаГГ-3 из 11-го гв. ИАП была незначительно повреждена только одна «Штука» из 3-й эскадрильи StG2. Ее пилот – лейтенант Герберт Бауэр – получил ранение, но все же смог благополучно приземлиться на аэродроме Красное Село. А вот JG54 «Грюнхерц» в тот день вообще не имела потерь [131].

В 13:50 идущие над облаками самолеты заметили зенитчики 169-го ЗенАП, которые тотчас открыли заградительный огонь. Но, несмотря на это, Ju-87D один за другим вываливались из облаков либо в просветы между ними и пикировали на корабли.

Вблизи «Октябрьской революции» на сей раз упали 25 бомб, чьими осколками на линкоре были выведены из строя два зенитных пулемета ДШК, убит один и ранены восемь матросов. Вокруг легкого крейсера «Максим Горький» разорвались 15 бомб и около 100 тяжелых снарядов. В результате корпус и надстройки были буквально изрешечены и получили около 300 пробоин! Погибли четыре человека, еще восемь были ранены. Повреждения от осколков бомб и снарядов также получили эсминцы «Сильный» и «Грозящий», два тральщика, пять сторожевых катеров и грузовой пароход «Вахур» [132].

Но больше всех пострадал легкий крейсер «Киров». Приблизительно около 14:00 пилотам «Штук» удалось добиться трех подряд прямых попаданий в него. Бомбы легли кучно, в район кормовой трубы. После взрывов начался пожар в отделении вспомогательных котлов и в помещениях в средней надстройке. Но самым страшным было то, что огонь охватил сложенный там боезапас. Снаряды начали выбрасывать за борт, причем некоторые из них взрывались прямо в руках у моряков. Как потом подсчитали, всего взорвалось, сгорело или было выброшено в воду 198 100-мм гранат и 376 37-мм трассирующих снарядов. Кроме того, когда пламя начало распространяться вниз по элеваторам подачи боеприпасов, в панике по ошибке затопили и непострадавший артиллерийский погреб № 8, где в итоге оказались подмоченными еще 134 100-мм гранаты, 79 100-мм фугасных и 840 37-мм трассирующих снарядов.