Матей Казаку - Дракула

Влад осознавал, что его положение в стране сильно пошатнулось, что он должен отреагировать, не зря же существовала его собственная концепция положения «государя». План действий был до гениальности прост: избавиться от всех влиятельных предателей и заменить их верными людьми. Чтобы успешно завершить всё это, он организовал пышный банкет в царских палатах Тырговиште в пасхальное воскресенье 1459 года, которое тогда выпало на 25 марта.

Немецкий рассказ 1463 года так описывает это событие:

Он созвал всех вельмож и всю знать страны в свой дом. Когда пир закончился, он обратился к старейшему и спросил его, сколько воевод или князей, правивших в этой стране, он помнит. Тот ответил, что знал. Влад расспросил других людей, молодых и старых, скольких правителей они помнили. Один ответил, что помнит пятьдесят, другой — тридцать, двадцать, двенадцать, и не было ни одного человека, который не смог вспомнить менее семи князей. И князь всех посадил на кол. Было их около пятисот.

Мейстерзингер Михаэль Бехайм знал этот рассказ, поэтому кажется нам наиболее сведущим и точным в этом вопросе:

Михаэль Бехайм не придумал этот монолог: его главным информатором был бенедиктинский монах из Тырговиште, сбежавший в Винер Нойштадт. Этот эпизод особенно интересен с точки зрения значения слова «князь». Кого имели в виду бояре? От семи (точная цифра, если считать наследных князьёв с момента исчезновения Мирчи Старого в 1420 году) до пятидесяти правителей — потрясающая разница! Дракула знал, что с момента образования Валахии в начале XIV века сменилось пятнадцать князей. Но нужно учитывать не только наследных князей, но и возможных претендентов на трон. Даже превосходно зная историю страны, самый старый из бояр не мог помнить более девятнадцати князей и ещё нескольких претендентов, сосланных в Трансильванию или к туркам. Преувеличение было очевидным, а ответ, каким бы он ни был,— роковым. Дракула был уверен: даже одно названное имя означало, что боярин скучает по тем временам.

Пятьсот посаженных на кол людей во время пира в палатах Тырговиште… Цифра заставляет содрогнуться, тем не менее она очевидно неточная. Прежде всего следует помнить, что празднество не могло проходить на улице, так как было всё-таки 25 марта. Кроме того, учтём размеры большого зала палаты, которая сейчас не сохранилась, но тем не менее была тщательно изучена археологами. Этот зал был далеко не огромным: 12 метров в длину и 7 в ширину, где нельзя было установить более двух столов в длину — для гостей и одного в ширину — для князя. Гости, сидевшие на скамьях, должны были занимать каждый приблизительно по метру. Средневековые вельможи были весьма дородны, любили мясо, дичь и вино, были укутаны в меховые кафтаны. Предположим, что каждый стол занимал десять метров в длину (должно было ещё остаться место для прохода слуг с подносами) и все гости сидели с двух сторон стола, то мы получаем никак не более сорока человек. Включая князя, митрополита, восседавших за главным столом, а также нескольких приближённых вокруг воеводы, на этом пиршестве не могло быть более пятидесяти человек.

Тем не менее пятьдесят убитых бояр! Новость должна была стать сенсационной для того времени, поэтому очень странно, что об этом событии нет упоминаний в источниках. Есть рассказы о расправах над врагами, о том, как он сажал на кол мужчин, женщин и детей, закапывал их по шею в землю, прикалывал стрелами, кипятил в котлах, вешал, отрубал головы и т. д. Однако из двадцати трёх членов княжеских советов Влада Дракулы (в общей сложности) только одиннадцать человек исчезли бесследно. И всё-таки даже эта цифра поражает.

Пасхальное пиршество упоминается только в одном варианте старинной валашской хроники, переписанной и переведённой на румынский язык в XVII веке:

Воевода Влад Цепеш.

Он построил замок в Поэнари и монастырь в Снагове. Узнав, что бояре Тырговиште заживо закопали его брата, он приказал вскрыть могилу и увидел его там, лежащего лицом к земле.

В пасхальный день, когда все жители праздновали и танцевали, он схватил всех. Взрослых людей он посадил на колья вокруг города; а молодых вместе с жёнами, мальчиков и девочек — всех заставил работать в замке прямо в праздничных одеждах до тех пор, пока одежды не превратились в лохмотья и они не оказались голыми. Поэтому его и прозвали Цепеш.

Но речь идёт совершенно о другом событии и других людях. Возможно, автор этой версии знал о существовании замка в Поэнари и о пасхальном воскресенье, когда Влад сажал бояр на кол. Кроме того, есть ещё один спорный момент: обнаружение трупа Мирчи, старшего брата Влада, которого убили вместе с отцом в 1447 году. В православном мире трупы выкапывали через год, три года, пять или семь лет, чтобы проверить, как они разлагаются. Если трупы оказывались целыми или лежали лицом к земле, значит, перед ними был не умерший, а вампир, которому нужно было устроить новое погребение, вонзив осиновый кол в сердце… Но об этом мы поговорим далее.

Вернёмся сейчас к византийскому историку Лаонику Халкокондилу, который жил в окружении Махмуд-паши и написал труд про упадок греков и возвышение оттоманов. Он видит события совсем по-другому:

Когда он (Влад) пришёл к власти, то первым делом собрал вокруг себя приближённых, которые жили с ним; затем он признал одного за другим знатных господ страны, причастных к смене князей, а после — уничтожал их вместе с семьями, сажал на кол вместе с детьми, жёнами, слугами… Он убил около двадцати тысяч мужчин, женщин и детей, чтобы показать свою власть. Все деньги и имущество убитых доставались солдатам и охранникам, которые исполняли эти казни. Многое изменилось в Дакии (Валахии), произошла настоящая революция при этом человеке…

Халкокондил ничего не говорит о коллективном убийстве, но пишет об убийствах тех, кто «был причастен к смене князей». Свидетельства этого историка очень важны, потому как он отмечает, что у князя была личная охрана, схожая с янычарами турецких султанов, которым также раздавали добро их жертв.

Так кто же стал жертвой на том роковом пасхальном пиршестве? Это можно лишь предполагать, но, например, воевода Кодреа, отсутствовавший на княжеском совете 5 марта 1458 года, скорее всего, вошёл в их число [69] 29 апреля 1459 года он умер, и Матиаш Корвин потребовал, чтобы его состояние в 3000 золотых флоринов осталось в Брашове.— Прим. авт. . Старого Манеа, сына Удришта, также исчезнувшего после 1457 года, наверное, постигла та же участь. Стольник Милеа мог погибнуть во время того пиршества. Но в сентябре 1459 года мы снова встречаем Драгомира Такаля, Войко Добрита, воеводу Стана (сына Негреа?), Опра (в прошлом канцлера), а также и других: боярина Степана Туркина, коннетабля Гергина и стольника Стойка (все они участвовали в совете 5 марта 1458 года), а также рыцаря и молдавского оруженосца Братула де Милков.