Матей Казаку - Дракула

Начиная с 1831 года чума сменилась холерой. В этом году женщина, считавшаяся вампиршей, была откопана в деревне Жозени, графстве Хунедоара. После этого случая священник деревни, который присутствовал во время откапывания, был лишён духовного сана по приказанию православного румынского епископа Сибиу. Он направил циркуляр протоиереям своей епархии, приказав зайти в «каждую церковь и отчитать людей, чтобы они не верили в вампиров, не откапывали мёртвых, так как иначе холера распространится и дальше, как это уже случилось в деревне Тырдашу».

Подобные случаи были зарегистрированы в Трансильвании и во времена других эпидемий холеры в 1840 и 1866 годах.

Отметим, что ночью с 18 на 19 сентября 1846 года в деревне Метеш в центральной Трансильвании был откопан труп вампира. Деревенские жители были убеждены, что выделения из его сердца провоцировали болезни и падёж скота. Когда тело достали, саван, в который он был завёрнут, сожгли, а коровы должны были пройти сквозь этот дым.

Чума, холера, падёж скота… Считалось, что вампиры провоцировали засуху. Летом 1841 года, когда стояла сильная жара, могила недавно умершего крестьянина Илии Нини из деревни Порымбакул в регионе Фагараш стала местом проведения странного обряда. Собравшиеся жители деревни вколачивали колья в землю, а затем двенадцать девушек налили воду в отверстия, чтобы напоить вампира. Затем в присутствии священника мужчины откопали труп и расчленили его.

Таким же образом ещё один труп откопали и расчленили в 1872 году, чтобы избавиться от града; а в 1885 году в деревне на юге Трансильвании выкопали одного повешенного и бросили его в речку для того, чтобы пошёл дождь!

Даже если это всего лишь эпизоды, они, тем не менее, весьма красноречивы. Можно сказать без преувеличения, что на территории современной Румынии собрана самая полная документация, которую только можно найти про этот феномен на северо-западе или северо-востоке Европы. У этих документов разные авторы — венгры, немцы из Трансильвании, католики, кальвинисты, лютеране, считавшие веру в вампиров ересью и грехом народа. Позже австрийские власти, захватившие Трансильванию в 1686 году, пытались перевоспитать своих румынских подданных. Наконец, многочисленные путешественники привезли в Валахию свои интерес и неприязнь. Некоторые честно пытались записать то, что они увидели или услышали во время пребывания в Валахии, а другие, их было меньшинство, пытались сами понять и объяснить эту тайну. Именно этим иноземным свидетелям мы и обязаны лучшими описаниями случаев вампиризма и объяснениями, почему люди в это верили. При каких условиях можно было стать вампиром и почему? Кто они такие? Единичные ли это случаи или была тенденция? Упомянутые выше свидетели не дают ответов на эти вопросы. Каждый раз они ссылались на решение деревенской общины, которая решала, мог ли тот или иной человек быть вампиром, принёсшим эпидемию, засуху или град. Но по каким критериям выносили они свой вердикт? Каковы были внешние признаки и доказательства, на которых они основывали своё решение?

Самое распространённое объяснение давали румыны, оно имело религиозную подоплёку. Его хорошо изложил Стефан Игнас Райцевич. (1739 — после 1792), который одиннадцать лет прожил в Валахии и Молдавии. Он родился оттоманским подданным, был доктором медицины, торговцем, секретарём князя Валахии, затем неофициальным представителем Австрии в румынских княжествах. Райцевич прекрасно знал людей и страну. Его труд «Исторические, природные и политические заметки о Валахии и Молдавии» — одна из лучших работ на эту тему. Глава 27 этой книги представляет особый интерес:

Одно из самых нелепых, но полезных для священников явлений — это вампиры. Считается, что неразложившийся труп содержит ещё жизнь; что душа не до конца отделилась от тела или не может от него отделиться, если при жизни человек был отлучён от церкви, изгнан. Тогда ночью душа выходит из могилы и пытается причинить живым как можно больше зла. Первым доказательством такого служит двигающаяся земля, которая покрывает труп. Священник, его жена, соседи начинают распускать слухи, призывать родственников умершего, которые обязаны заплатить священнику за эксгумацию трупа и снятия отлучения от церкви. Если при вскрытии тело оказывается нетронутым, ставят к стене, а часто происходит так, что труп распадается в пыль, пока священник изгоняет из него бесов. Если, напротив, он не падает, а стоит на ногах, то помощники священника стенают и кричат сильнее и дольше: они уверены, что проклятие, наложенное на него, слишком сильно. Тогда они зовут другого священника, даже епископа, который обычно совершает обряд. Когда хоронят вельмож, они обычно не превращаются в вампиров, чаще всего эта участь постигает военных, торговцев, людей, неприятных другим, творящих зло, для которых будет лучше, если зло снимут с них после смерти.

Нет ничего более необычного, но столь часто повторяющегося, как публичные клятвы. Когда двое судятся и невозможно найти факты и доказательства, суд и стороны требуют торжественной клятвы. Стороны в архиепископской церкви приносят клятву в присутствии священника, целуя икону Девы Марии. Клятвопреступление карается немедленным отлучением от церкви, и, вероятнее всего, такое случалось неоднократно с некоторыми людьми, тогда священники объявляли их вампирами. Чтобы избавить несчастных валахов и молдаван от этого несчастья, греческие патриархи использовали свою апостольскую власть и отпустили все грехи своим прихожанам, а также сняли с них отлучения от церкви.

В конце столетия в Валахию и Молдавию приехал патриарх, посетивший многочисленные монастыри с целью присоединить их к своим владениям. Во время поездки, чтобы утешить людей, он им раздавал вместе с отпущением грехов отпечатанный листок, который должен был быть как у живых, так и у мёртвых (умерших следовало хоронить с этим листком). Счастлив был тот, кто мог добиться от патриарха проведения торжественной мессы об упокоении душ их предков! Поскольку месса стоила десять цехинов, этой милостью мало кто мог пользоваться, тем не менее патриарх постоянно читал мессы в течение тех двух лет, когда почтил своим визитом две страны.

Чтобы не лишать бедных такой великой милости, секретарь патриарха раздавал отпечатанные листки за милостыню для Гроба Господня в Иерусалиме, которая поступала в руки прелата. Наименьшая сумма составляла полфлорина (1 франк 30 сантимов). Я читал письмо, написанное секретарём епископу Бухареста. В нём он писал, что с Божьей милостью его преосвященство был очень доволен, обнаружив столько рвения у верующих людей Молдавии, которые наперегонки сами печатали индульгенции; и тем не менее он просит напечатать их ещё несколько тысяч в типографии архиепископства, но по более скромной цене.