Олег Фейгин - Никола Тесла. Наследие великого изобретателя

Выйдя из застенков НКВД под поручительство академика Капицы, Ландау опять с тягостным недоумением грустно разглядывает все то же техзадание на создание «лучевого орудия Теслы» в полном соответствии, мягко говоря, с несколько легкомысленными комментариями самого изобретателя:

Мое новое изобретение касается именно лучей смерти. Созданный мною аппарат может иметь карманный вид, а может быть размещен на гусеничном ходу в зависимости от потребляемой мощности. Силовое излучение этого орудия сможет останавливать самолеты в воздухе и поворачивать корабли в море, как будто они натолкнулись на непроницаемую стену. Оно же в другом режиме будет питать воздушные корабли особой конструкции, которые могут находиться в просторах воздушного океана сколь угодно долго…

Какой же выход мог найти «гений Дау» из создавшегося безвыходного положения?

«Гений Дау» выбрал красивый выход: он решил магнетронную задачу, предложив концепцию нового и по-своему уникального «плоскостного» прибора — планотрона. Одновременно он довел до конца расчетную схему сверхмощного мазера и предложил воплотить ее «в железе» некоторым знакомым экспериментаторам.

К сожалению, Кентавр, не вникнув в суть планотронных расчетов, часть из них сразу же просто положил «под сукно», а своим соисполнителям в УФТИ отправил негативную оценку Ландау, данную им перспективам дальнейшего развития подобных исследований. Однако он не учел, что в спецхране Харьковского физтеха уже хранились первичные расчеты этой «патологической ахинеи», где присутствовали и предложения по изменению постановки задачи. Об этом, скорее всего, академик Капица просто не знал. Таким образом, в руках харьковских физиков оказалось вполне достаточно информации, чтобы изменить направление и продолжить данные радиофизические исследования совершенно необычным образом. Получив несколько противоречивых указаний из Наркомата тяжелого машиностроения, Института физпроблем Капицы и собственно от дирекции УФТИ, харьковские радиофизики не растерялись, а продолжили работы в полном соответствии с критическими замечаниями Ландау.

Что же это были за идеи? Еще харьковские расчеты показали Ландау, что в концепции магнетронного орудия Теслы есть большой изъян — фокусировка луча. Поэтому Лев Давидович с ходу набросал два возможных варианта решения — составлять внушительные батареи супермагнетронов Теслы или перейти к принципиально иной схеме, предложенной Эйнштейном. В ней радиоволны должны были излучаться принципиально новым тогда прибором — молекулярным генератором. Как теоретику Ландау было несложно разработать в основных чертах принципиальную схему такого генератора, а вот дальше начались практические трудности.

Прежде всего новой лучевой пушке нужен был особый источник энергии, ведь необходимо было создать упорядоченный молекулярный пучок в сильно разряженной атмосфере «электронного ствола». Тут же возникла и необходимость разработки молекулярного сепаратора, собирающего к оси сортирующей системы молекулярный поток и направляющего его в резонатор. В объемную камеру резонатора должен был попадать пучок тщательно отсортированных молекул, которые, пролетая вдоль его оси, и будут излучать «боевые» кванты электромагнитной энергии.

Тем временем наступила середина 1940-х гг., и конфронтация Берии и Капицы при реализации Атомного проекта привела к тому, что Петр Леонидович был вынужден покинуть свой институт и, обосновавшись на подмосковной даче, проводить опыты в «избе физпроблем». Нет оснований полагать, что в тот период Ландау скрывал от Капицы попытки построить квантовый генератор. Во всяком случае и великому экспериментатору, и великому теоретику было абсолютно ясно, что в «избе физпроблем» этот замысел осуществить не удастся. Оба также прекрасно понимали, что если Капице не удастся заинтересовать Хозяина какой-то ценной «военной» разработкой, то…

Так Дау пришлось второй раз возвращаться к расчетам чудовищного много контурного магнетрона Теслы. Но перспективные решения уже много лет обрабатывались в подсознании теоретика, и спустя несколько месяцев Капица приступил к работе над принципиальными схемами планотрона и ниготрона, как их впоследствии назвал сам ученый. Так через несколько лет появились письма «о принципиально новых методах электромагнитного воздействия на войска и технику вероятного противника». Вполне возможно, что этот шаг действительно спас Капицу и Ландау от поднимающейся новой волны репрессий, которую оборвала только смерть Сталина.

Впрочем, это уже совсем другая история…

Иоффе Абрам Федорович (1880–1960), русский физик и организатор науки. Родился 29 октября 1880 в г. Ромны Полтавской губернии в семье купца второй гильдии. Окончил Ромненское реальное училище (1897), затем Санкт-Петербургский технологический институт (1902). В 1903 г. отправился в Мюнхен к Рентгену, лучшему, по отзыву петербургских профессоров, физику, для приобретения опыта в постановке эксперимента по проверке созданной Иоффе еще в годы учебы в училище резонансной теории запаха и чувства обоняния.

Сначала работал практикантом, живя на собственные средства, потом получил место ассистента.

В 1906 г., отклонив лестное предложение Рентгена остаться в Мюнхене, вернулся в Россию. Был зачислен старшим лаборантом в Политехнический институт, в 1913 г., после защиты магистерской диссертации, стал экстраординарным профессором, а в 1915 г., защитив докторскую диссертацию, — профессором кафедры общей физики. Параллельно читал лекции в Горном институте и на курсах Лесгафта. В 1916 г. организовал в институте свой знаменитый семинар по физике. Его участниками были молодые ученые из Политехнического института и университета, вскоре ставшие ближайшими соратниками Иоффе при организации Физико-технического института (1918).

В 1918 г. Иоффе организовал физико-технический отдел в Рентгенологическом и радиологическом институте в Петрограде, в 1919 г. — физико-механический факультет в Политехническом институте для подготовки физиков, которые могли бы решать задачи, важные для промышленности, в 1932 г. — Агрофизический институт. По его инициативе начиная с 1929 г. были созданы физико-технические институты в крупных промышленных городах (Харькове, Днепропетровске, Свердловске, Томске), Институт химической физики АН СССР. В годы войны Иоффе участвовал в строительстве радиолокационных установок в Ленинграде, во время эвакуации в Казани был председателем Военно-морской и Военно-инженерной комиссий. В 1952–1955 гг. возглавлял лабораторию полупроводников АН СССР.

Капица Петр Леонидович (1894–1984), советский физик. Родился 26 июня 1894 г. в Кронштадте. Окончил Кронштадтское реальное училище (1912), затем Петроградский политехнический институт (1918). Руководителем дипломной работы Капицы был академик А.Ф. Иоффе. На его же кафедре Капица остался работать после окончания института. В 1921 г. вместе с Иоффе и другими учеными отправился в командировку в Англию. Занимался приобретением оборудования для научных учреждений России, работал в Кембриджском университете у Э. Резерфорда. Здесь выполнил исследования по а- и 0- излучению, создал метод получения сильных магнитных полей. За эти работы в 1923 г. получил премию им. Дж. Максвелла. В том же году получил степень доктора философии в Кембриджском университете. С 1924 г. — помощник директора Кавендишской лаборатории. В 1925 г. был избран членом совета Тринити-колледжа, в 1929 г. — членом Лондонского королевского общества и членом-корреспондентом АН СССР. В 1930 г. возглавил лабораторию Монда Королевского общества, специально созданную для проведения работ под его руководством.