Игорь Атаманенко - Тайные войны спецслужб

Во-вторых, Огородник располагал компрометирующими материалами на представителей верхушки советского истеблишмента, с которыми общался не только в служебной обстановке, но и был вхож в их семьи. Вплоть до самого ареста Огородника принимали в качестве будущего зятя в доме члена Политбюро Виктора Гришина.

Достаточно сказать, что, будучи референтом министра иностранных дел СССР, Огородник не понаслышке знал, что жена его шефа, Лидия Дмитриевна Громыко, не брезговала банальной спекуляцией носильными вещами. В качестве «челнока» она постоянно курсировала между Нью-Йорком и Москвой, осуществляя поставки дефицитных товаров на столичный «черный рынок». Пользуясь дипломатической неприкосновенностью, она за один рейс умудрялась привезти такое количество шуб и другой женской одежды, которого хватало, чтобы затоварить несколько крупных московских комиссионок.

По некоторым данным, на вырученные деньги она приобретала бриллианты, которые затем сбывала за океаном. И такой круговорот длился не один год. А чего мелочиться, играть — так уж по-крупному!

Да и разве только это было известно агенту Комитета госбезопасности СССР и доверенному лицу двух членов Политбюро?

Словом, уход из жизни Огородника-Стахановца-Тригона (надо же, триедин в одном лице!) устраивал многих в бывшем Советском Союзе…

После смерти Огородника Комитетом был издан приказ, предписывавший всякого задерживаемого по подозрению в принадлежности к агентуре спецслужб противника раздеть догола, тщательно обыскать все полости на теле, а затем переодеть. Как правило, переодевали в казенные спортивные костюмы.

Последующие задержания шпионов, работавших в пользу США, подтвердили правомерность подобных действий. Как оказалось, всем своим агентам ЦРУ США в обязательном порядке вручало ампулы с моментально действующим ядом.

Делалось это вовсе не из гуманных побуждений. Руководство ЦРУ заботилось не об облегчении участи провалившихся агентов в «застенках КГБ». Отнюдь нет! Его беспокоили последствия разоблачения и безопасность работавших со шпионами своих американских операторов.

ЦРУ пеклось лишь о том, чтобы не стали достоянием нашей контрразведки сведения о методах, способах поддержания связи, ухищрениях и т. д., о которых на допросах мог бы поведать провалившийся «крот».

Столица королевства Непал Катманду лежит в живописной, утопающей в зелени и цветах высокогорной долине в Гималаях. Жизнь коренных обитателей Поднебесья Мира течет, вернее, парит, над земной суетой спокойно, размеренно, величаво.

С трудом верится, что совсем недавно этот райский уголок представлял собой театр боевых действий, где проходила передняя линия невидимого фронта «холодной войны». Рыцари «плаща и кинжала» противоборствующих спецслужб превратили этот край обетованный в ристалище для своих тайных дуэлей, плели здесь паутину интриг, а вербовки и похищение секретов, подкуп и измена были повседневной нормой жизни белых пришельцев с Равнины…

В 1974 году в советскую — дипломатическую миссию в Непале на должность атташе по культуре прибыл Леонид Георгиевич Полещук. Разведчик по профессии, авантюрист и ловелас по жизни, не пропускавший мимо себя ни одной женской юбки, он очень быстро понял, что в Катманду ему не развернуться.

Его страсть — развлечения, которых в этом городе, увы, было явно недостаточно, а работавшие в советском посольстве женщины были все, как назло, замужем — не подступиться даже такому искушенному дамскому угоднику и сердцееду, каким был Полещук. Последнее обстоятельство удручало его больше всего, потому что год пребывания в Непале разведчик должен был провести без жены, оставшейся в Москве. Эпизодические набеги в местные дома терпимости удовлетворения не приносили, и свой похотливый взор молодой капитан фокусирует на иностранках, посещающих культурный центр для сотрудников дипломатических миссий, аккредитованных в столице Непала.

Этот внушительных размеров комплекс, возведенный на американские деньги и являвшийся их собственностью, поразил воображение Полещука, выходца из края березового ситца. Бассейн, теннисные корты, летний кинотеатр, видеозал (о видео, этом чуде техники, в Союзе тогда было мало что известно!), бильярд, спортплощадки, школа и поликлиника, куда приезжал лечиться король Непала и члены его семьи. Окружение монарха тоже считало хорошим тоном лишний раз посетить лечебно-оздоровительный комплекс при культурном центре.

Аллеи и постройки утопали в зелени, а аромат огромных, в человеческий рост, алых роз, казалось, пропитывал тебя и твою одежду насквозь.

Территория центра обнесена двумя бетонными заборами с «колючкой», через которую пропущен электрический ток высокого напряжения.

Вход и выход — под объективами видеокамер Ворота управляются из будок, похожих на армейские доты, в которых сидят американские морские пехотинцы.

Восторг Полещука от увиденной роскоши сменился озлоблением в адрес руководителей КПСС и родного правительства, как только ему стало известно, что месячное жалованье американского сержанта из охраны центра почти в два раза превышает его капитанский оклад. Полещук получал 500 долларов, сержант — 800.

Столько же получал глава резидентуры КГБ в Непале полковник Тимофеев.

Регулярно наведываясь в оазис «сладкой жизни» — культурный центр, Полещук вскоре перезнакомился со всеми американскими дипломатами. Это входило в круг его служебных обязанностей. Он для того и прибыл, чтобы изучать персонал дипломатической миссии США в Непале и подбирать среди них кандидатов на вербовку.

В этом обществе, наполовину состоявшем из мужчин, особенно выделялась яркая, чрезвычайно эффектная блондинка Сэлли Грэйвс, Полещук сразу увлекся ею.

Американка вела себя раскованно и, как показалось Полещуку, даже чересчур беспечно для своих уже далеко не юных лет. И хотя разведчик не был новичком на ниве покорения женских сердец, тем не менее, наблюдая за нею со стороны, терялся в догадках относительно ее возраста.

С одной стороны, «поясок» у подбородка указывал на то, что она уже перешагнула тридцатилетний рубеж. Но с другой…

«Нет-нет, конечно же, ей еще нет тридцати — столько живости и задора, столько грации в движениях, — с искренним восхищением следя за легкой поступью Сэлли, размышлял повеса-капитан. — А как заразительно она смеется! Да и потом, разве может умудренная жизнью женщина так по-детски наивно воспринимать простые вопросы?

Безусловно, она моложе меня! — подвел итог своим рассуждениям Полещук, которому незадолго до прибытия в Непал исполнилось двадцать восемь лет. — Да и какая, к черту, разница… Любовь ровесников не ищет, поэтому вперед, Леня, на приступ! Женщины сдаются лихим гусарам, а не скулящим студентам!..