Яков Рабинович - Почему евреи не любят Сталина

Столь неожиданное и для Берии, и для Жданова восстановление позиций Молотова «рядом со Сталиным» и в структурах государственной власти серьезно обеспокоило, с одной стороны, идеологические отделы в ЦК ВКП(б) и, с другой стороны, мощные структуры государственной безопасности, которые внутри страны срастались с МВД. Проблема состояла еще и в том, что Молотов был единственным кроме Сталина членом Политбюро, который обладал популярностью в народе и особенно среди интеллигенции. Жданов имел репутацию крайне консервативного догматика, и его инициативы, ограничивавшие свободу творчества писателей, композиторов и ученых, получившие название «ждановщина», воспринимались как общий зажим интеллигенции. Молотов, напротив, пытался расширить международное сотрудничество и уменьшить всесилие цензуры. Его безусловно поддерживали военные, а также многочисленные национальные меньшинства в СССР, включая и еврейское. Возглавляемому Молотовым Комитету информации решением Политбюро от 25 июня 1947 г. поручался также контроль за работой Совинформбюро, так как у этой организации были представительства за рубежом, сотрудники которых совмещали сбор информации с разведывательной деятельностью. Все эти факторы и обстоятельства внутренней политики в СССР и скрытой борьбы за власть «после Сталина» неизбежно должны были привести к подготовке в системе государственной безопасности тайного заговора против Молотова. Именно в 1947 г. сформировался довольно прочный политический союз между Берией и Маленковым, оказавшимся в конце 1946 г. в опале и потерявшим свой пост секретаря ЦК ВКП(б). Цели этого союза Берии с Маленковым были достаточно ясными. С одной стороны, им следовало устранить со своего пути к власти Молотова, с другой — ликвидировать сплоченную ленинградскую партийно-государственную группировку. В конечном итоге, как известно, и первая и вторая задачи были успешно выполнены.

Заговор против Молотова был спланирован очень умело, но и очень жестоко. Он включал убийство Михоэлса, аресты и расстрелы членов ЕАК, включая Лозовского, и арест Полины Жемчужиной. Заговор против ленинградской партийно-государственной группы был менее тонким, но не менее жестоким. К концу 1949 г. Маленков и Берия практически полностью расчистили себе дорогу к власти.

29 декабря 1949 г. Особое совещание при МГБ СССР приговорило Полину Жемчужину как «лидера еврейской контрреволюционной организации» к пяти годам ссылки в Кустанайскую область на северо-востоке Казахстана. В январе 1953 г. сотрудники госбезопасности получили секретную директиву перевести «объект № 12» — ссыльную Полину Жемчужину — из Казахстана в Москву. Ее старательно хотели связать с «делом врачей», выбить у нее признания в националистической и шпионской деятельности.

Сразу же после смерти Сталина Полину Жемчужину по личному распоряжению Берии освободили из-под стражи, а 9 марта 1953 г. (это был день рождения Молотова) она вернулась домой. Ее встречали муж, Вячеслав Михайлович, единственная дочь Светлана, семилетний внук Вячеслав, названный так в честь деда. Ныне Вячеслав Никонов, внук Полины Жемчужиной, — президент фонда «Политика» в Москве, доктор исторических наук. В свое время он был депутатом Государственной думы России.

1 мая 1960 г. Полина Жемчужина (Перл Карповская) ушла из жизни, муж — Вячеслав Молотов — пережил ее почти на треть века.

Вторая мировая война (1939–1945) охватила Европу, Азию, Африку, Океанию — гигантские пространства в 22 млн квадратных километров.

В ее орбиту оказались втянутыми 1 млрд 700 млн человек, или более трех четвертей населения Земли. Война шла на территории сорока государств. Под ружье было поставлено 110 млн человек — на 40 млн больше, чем в годы Первой мировой войны [63] Всемирная история. М., 1965. Т. X. С. 598. .

«Великие катастрофы средневековья, — констатирует еврейский историк Сесиль Рот, — охватывали в одно время лишь одну или две страны, эта же бушевала одновременно от Северного Ледовитого океана до южных берегов Средиземного моря, от Атлантики до Волги» [64] Рот Сесиль. История евреев. Иерусалим, 1967. С. 396–397. .

Исторически сложилось так, что к началу Второй мировой войны евреи проживали почти во всех странах мира. По материалам секретариата Организации Объединенных Наций, только в составе вооруженных сил двенадцати стран антигитлеровской коалиции воевало около двух миллионов евреев [65] «Фалксштимме», 26 августа 1965 г.; 24 августа 1966 г. . «Почти половина евреев мира была одновременно затронута ею. В этой войне погибло по меньшей мере в двадцать раз больше евреев, чем в любой другой период еврейской истории» [66] Рот Сесиль. Указ. соч. С. 397. .

В Великую Отечественную войну среди советских войск и населения оккупированных территорий с помощью листовок, громкоговорящих установок и лазутчиков распространялись мифы о том, что евреи — плохие солдаты, что большинство евреев, проживающих в СССР, сумели под разными предлогами избежать призыва в армию. Те же, что находились в армии, представлялись как политруки, комиссары, снабженцы, которые сами не воюют, а лишь посылают на смерть русских. В пропаганде, адресованной фашистами советским солдатам, постоянно повторялись призывы убивать евреев-комиссаров и сдаваться в плен германской армии. Так, в одной из фашистских листовок, распространявшихся за линией фронта в ходе боев за Украину, был текст: «Бей жида-политрука, морда просит кирпича!», снабженный антисемитским рисунком. Без сомнения, эта пропаганда оказывала влияние на антисоветски или профашистски настроенных военнослужащих Красной армии. Насколько же она была эффективна — судить невозможно, поскольку в Советском Союзе это была закрытая тема. После смерти Сталина в ряде исторических работ в общей форме отмечалось, что у части населения оккупированных территорий и военнопленных фашистская «расистская» пропаганда (слово «антисемитская» авторы предпочитали не употреблять) имела определенный успех. По мере освобождения оккупированных территорий и мобилизации проживавших там граждан в армию стереотипы немецко-фашистской антисемитской агитации получали известное распространение на фронтах. Важнейшим среди этих стереотипов был миф о неучастии евреев в войне. Совершенно аналогичный миф уже через несколько месяцев войны начал формироваться непосредственно в советском тылу. Негласную поддержку ему оказали, как и всегда при возникновении антисемитских легенд в Российской и сталинской империях, правящие верхи.