Александр Чудинов - Французская революция: история и мифы

Особо отметим последнюю часть фразы, которая требует отдельного комментария. Если в период работы над "Падением Жиронды" Н.М. Лукин ещё только дебютировал как историк, то в социальном и политическом плане он был уже вполне состоявшимся человеком. Активист РСДРП, он принимал самое активное участие в первой русской революции, и к её завершению являлся влиятельным деятелем партии — членом её Московского комитета. Арестованный в 1907 г., он после четырехмесячного заключения был сослан в Ярославль, откуда смог вернуться в Москву только в конце 1908 г. [62] Галкин И.С. Указ. соч. С. 48–52. Таким образом, его приверженность марксизму носила отнюдь не академический характер, а являлась убеждением опытного политического бойца.

Обратимся теперь собственно к тексту "Падения Жиронды". То, что немногочисленные историки, имевшие возможность лично ознакомиться с дипломным сочинением Н.М. Лукина, подчеркнули его приверженность марксизму, далеко не случайно.

Именно она составляет, пожалуй, единственную оригинальную черту данной работы. Все остальные её достоинства, априорно предполагавшиеся биографами Н.М. Лукина, обнаружить в тексте, увы, не удается.

Это относится и к количеству привлеченных источников, и к качеству их использования. По сути, "Падение Жиронды" представляет собой реферат трех трудов французских авторов: "Истории Террора" М. Терно [63] Ternaux M. Histoire de la Terreur, 1792–1794: In 7 vols. P., 1862–1869. , "Политической истории Французской революции" А. Олара [64] Олар A. Политическая история Французской революции. Происхождение и развитие демократии и республики (1789–1804). М., 1902. и "Социалистической истории" Ж. Жореса [65] Histoire Socialiste (1789–1900) / Sous dir. de J. Jaurès. P., 1901–1908. М.Н. Лукин использовал написанные Жоресом 3-й и 4-й тома, посвященные истории Конвента. Кроме того, он ссылался на русское издание первого тома этой работы: Жорес Ж. История Великой французской революции. СПб., 1907. Т. 1. . Эпизодически встречаются также ссылки на книгу А. Лихтенберже "Социализм и французская революция" [66] Лихтенберже А. Социализм и французская революция. СПб., 1907. В позднейшей отечественной историографии имя этого автора чаще транскрибируется как "Лиштанберже". . Иначе говоря, в том, что касается фактов, включая данные по продовольственному вопросу в первой половине 1793 г., работа Н.М. Лукина, безусловно, вторична. Если её автор в чем-то и "предвосхитил" А. Матьеза, то ничуть не в большей степени, чем историки, на работы которых он опирался.

Круг привлеченных в "Падении Жиронды" документальных источников ограничивается собранием протоколов Якобинского клуба, изданных А. Оларом [67] Recueil de documents pour l'histoire du Club des Jacobins de Paris / Ed. par A. Aulard: In 6 vols. P., 1889–1897. H.M. Лукин использует тома 4 и 5 этого издания. . Правда, использование их в работе Н.М. Лукина носит скорее вспомогательный, иллюстративный характер. Но даже будучи таковым, оно, увы, произведено крайне небрежно. И дело не только в том, что, цитируя протоколы Якобинского клуба, автор постоянно ошибается с номерами страниц или одни цитаты переводит, а другие нет, и может даже, начав цитату по-русски, в середине фразы оборвать перевод и перейти на французский (Л. 7об.). Гораздо хуже, что он путает имена выступавших и приписывает слова П.Ж.М. Шаля П.Л. Бентаболю (Л. 16), Ж.М. Купе — Б. Бареру (Л. 20-20об.), К. Демулена — Л.А. Сен-Жюсту (Л. 22), П.Ф.Ж. Робера — М. Робеспьеру (Л. 73). Иными словами, в тексте работы при всем желании довольно трудно найти подтверждение позднейшему свидетельству Р.Ю. Виппера о том, что его ученик "много читал, ценил источники, погружался в их анализ".

Впрочем, сам автор "Падения Жиронды" большой необходимости в таком "погружении", похоже, и не испытывал. В его работе не ставилось какой-либо эвристической задачи, ответ на которую нужно было бы искать, анализируя источники. Уже в самом начале исследования он обозначил жесткую методологическую схему объяснения конфликта между жирондистами и якобинцами как конфликта классового. В основе его, согласно Н.М. Лукину, лежало противоречие между "крупной буржуазией", представленной жирондистами, и "народными низами" ("мелкой буржуазией и пролетариатом"), на которых опирались якобинцы. По отношению к данной схеме собственно факты играли сугубо подчиненную роль и приводились автором скорее для иллюстрации, нежели обоснования. Поэтому-то для него и не имело принципиального значения, откуда — из источников или из работ других историков — черпать фактический материал, выступавший своего рода "наполнителем" изначально заданной методологической формы. И даже если подобный материал сопротивлялся жестким рамкам схемы, это никоим образом не побуждало автора к её изменению, что вызывало определенные логические, противоречия в содержании работы. Приведу некоторые примеры.

Наиболее ярко, по мнению Н.М. Лукина, связь Жиронды с "крупной буржуазией" проявилась при обсуждении проекта отправки из департаментов в Париж стражи для охраны Конвента, а также в ходе процесса над королем (Л. 73).

Говоря о дискуссии по первому из этих вопросов, М.Н. Лукин цитирует выступления Барбару и Бюзо, предлагавших набирать департаментскую стражу из людей, достаточно состоятельных, чтобы могли самостоятельно экипироваться и некоторое время прожить в столице за свой счет. Отсюда следует вывод: "Итак, проект Жиронды создать вооруженную охрану Конвента является попыткой опереться на крупную буржуазию, враждебно относившуюся к дальнейшему развитию революции, против революционного Парижа, где преобладали низшие и средние слои общества" (Л. 13об.). Правда, тут же автору приходится объяснять, почему отряды федератов, созданные в департаментах якобы "контрреволюционной крупной буржуазией", вскоре по прибытии в Париж поддержали монтаньяров. Объяснение это, надо признать, несколько смахивает на словесную эквилибристику: "Изменение в настроении федератов, совершившееся в революционной атмосфере Парижа, ещё ничего не говорит о непрочности контрреволюционного настроения в тех общественных слоях, которые они представляли" (Л. 14). Иначе говоря, никакие проявления со стороны федератов революционной экзальтации не способны повлиять на изначально заданный автором тезис о том, что "крупная буржуазия", которую они "представляли", была "контрреволюционной".

Не менее произвольно молодой историк обращается с фактами, доказывая, что и в процессе над королем позиция жирондистов отражала интересы все той же "крупной буржуазии". Процитировав выступление Верньо, где лидер жирондистов предложил воздержаться от казни короля, дабы не спровоцировать вступление в войну против Франции новых держав, что неизбежно привело бы к подрыву французской торговли и падению курса ассигнатов, Н.М. Лукин заключает: