Анатолий Кошкин - Россия и Япония: Узлы противоречий

Столь явно провокационные действия официального Токио вызвали решительный протест советского правительства. 16 февраля 1981 г. в заявлении МИДа СССР обращалось внимание правительства Японии на то, что кампания территориальных притязаний к Советскому Союзу «в последнее время приобретает граничащий с враждебностью в отношении нашей страны характер» и что такие шаги японского правительства «могут квалифицироваться лишь как сознательно направленные на ухудшение советско-японских отношений» {449} 449 Цит. по: Латышев И.А. Покушение на Курилы. Южно-Сахалинск, 1992, С. 50. . Председатель Совета Министров СССР Н. Тихонов со всей определенностью заявил: «Мы неоднократно, в том числе на самом высоком уровне, заявляли, что в наших отношениях нет такой темы, как якобы нерешенный “территориальный вопрос”… Утверждать же, что Советский Союз признал существование “территориального вопроса”, — значит преднамеренно извращать нашу позицию и вводить в заблуждение общественность Японии. Такие действия японской стороны отнюдь не приближают перспективу достижения договоренности по мирному договору» {450} 450 Правда. 1982. 17 февр. .

В связи с этим следует отметить, что правительство СССР не отказывалось продолжить переговоры о заключении между двумя странами мирного договора. Так, в 1977 г. Л. Брежнев отмечал: «В совместном советско-японском заявлении от 10 октября 1973 г. была зафиксирована договоренность продолжить переговоры о заключении мирного договора. Советский Союз готов, если, разумеется, с японской стороны не будет выдвигаться неприемлемых условий, довести это важное для наших стран дело до конца. При трезвом подходе японской стороны к реальностям, сложившимся в итоге Второй мировой войны, это можно было бы сделать — и сделать быстро» {451} 451 Правда. 1977. 7 апр. . Это было и ответом на утверждения японской стороны о якобы «признании» Брежневым существования «нерешенной территориальной проблемы». Отвергая подобное толкование Совместного заявления 1973 г., советская сторона определяла его как «одностороннее и неверное».

Таким образом, в первой половине 80-х гг. позиция правительства СССР состояла в том, что в советско-японских отношениях отсутствует какая-либо «нерешенная территориальная проблема». Поэтому задачей-минимум японского правительства являлось побудить советское руководство по крайней мере признать существование территориального вопроса и дать согласие на его обсуждение. С этой целью в Японии был объявлен принцип «нераздельности политики и экономики», согласно которому развитие японо-советских экономических отношений ставилось в прямую зависимость от «разрешения территориального вопроса». Увязка бизнеса с политикой привела к застою в двусторонних отношениях.

С другой стороны, американцы стали открыто требовать от Японии расширения рамок военного союза с США, укрепления японских вооруженных сил. Родилась идея создания военно-политического альянса, объединяющего США, Западную Европу и Японию с целью «блокирования» СССР. Вынашивавшие замыслы приведения военной мощи страны в соответствие с мощью экономической правые силы Японии с энтузиазмом восприняли эту идею. Для подведения под нее идейно-политической основы была дана команда всячески раздувать миф о якобы усиливающейся «советской военной угрозе». Характеризуя эту политику, профессор Калифорнийского университета этнический японец Ц. Хасэгава отмечает: «… Когда Японии потребовалось увеличить свою военную мощь, приведя ее в соответствие со статусом экономической державы, “советская угроза” была избрана в качестве удобного повода осуществить это без риска раскола общественного мнения… Ухудшение отношений с СССР соответствовало японским национальным интересам. Японцы самостоятельно выбрали эту стратегию» {452} 452 Хасэгава Ц. «Хоппо рёдо» то сэнсо 50 нэн («Северные территории» и 50 лет после войны) // Тюо корон. 1995. Октябрь. С. 179. .

Тем не менее советские руководители не прекращали усилий, направленных на то, чтобы все же попытаться «оторвать» Японию от США, побудить ее на проведение более самостоятельной внешней политики, в том числе, конечно, и на советском направлении. Они предлагали японскому правительству разработать совместно меры доверия, заключить конвенцию о взаимном ненападении и неприменении силы, создать в Азиатско-Тихоокеанском регионе систему коллективной безопасности. Москва выражала готовность гарантировать неприменение ядерного оружия против Японии при сохранении «трех неядерных принципов» — не производить, не приобретать и не размещать на своей территории ядерное вооружение.

Однако японское правительство, игнорируя мирные инициативы СССР, солидаризировалось с курсом администрации Р. Рейгана, поставившей цель экономически измотать Советский Союз путем раскручивания очередного витка гонки вооружении. Японский премьер поддержал ядерную стратегию Рейгана и одобрил размещение новых американских ракет в Западной Европе. Тем самым Япония впервые за послевоенный период высказалась за важнейшее решение, касающееся Европы и прямо направленное против СССР. При этом японское правительство призвало США действовать с «глобальных позиций», что означало попытку найти предлог для размещения американских ядерных ракет не только в Западной Европе, но и в Азии {453} 453 Кушаков Л.Н. Москва—Токио. Очерки дипломатических отношений 1956—1986. М., 1988. С. 177—178. .

Избранный японскими правящими кругами курс был чреват подрывом всей системы советско-японских отношений, созданной усилиями двух стран в послевоенный период. Это вынудило советское правительство выступить 4 февраля 1983 г. со специальным заявлением, в котором подчеркивалось, что соседние с Японией государства не могут не сделать соответствующие выводы из фактов резкого усиления милитаристских тенденций в политике японского правительства и будут вынуждены принять соответствующие меры для обеспечения своей безопасности.

В то же время правительство СССР стремилось не допустить сокращения объема торговли между двумя странами. В феврале 1983 г. в Москве была проведена советско-японская встреча по торговле и экономическому сотрудничеству, в которой приняла участие влиятельная и многочисленная (более 250 человек) делегация во главе с президентом торгово-промышленной палаты Японии С. Нагано. Хотя стороны выразили заинтересованность в развитии взаимовыгодного сотрудничества, добиться существенных конкретных результатов не удалось. В 1983 г. товарооборот между двумя странами сократился по сравнению с 1982 г. на 18,5 процента — с 3,7 млрд. до 3 млрд. рублей, а в 1984 г. он составил 2,9 млрд. рублей {454} 454 Проблемы Дальнего Востока. 1984. №2. С. 16. . Экспорт промышленного оборудования из Японии в СССР упал на 25,6 процента. В результате Япония, занимавшая в 70-е гг. второе место в торговле СССР с промышленно развитыми капиталистическими странами, оказалась на пятом.