Михаил Шевердин - Колесница Джагарнаута

Парк со всех сторон теснила желтая пустыня, щебенистая, пыльная, со столь же желтыми, пыльными плохими дорогами, разбегавшимися, словно паутина, по всему необозримому Ирану. По всем дорогам в сторону Баге Багу двигались облачка пыли: кто на автомобиле, кто в старинном рессорном экипаже, а кто и просто верхом в сопровождении вооруженной охраны стремился к пятну темной зелени, прилепившемуся в лощине среди лысых желто-красных холмов, к Баге Багу.

Лишь одно облачко мчалось от Баге Багу. "Шевроле" с трудом ехал по отвратительной, первобытной степной дороге. Навстречу ему с перевала скатился "мерседес". Оба автомобиля остановились. На их радиаторах в горячем степном ветре трепыхались британские флажки.

Из "шевроле" вышел европеец в пробковом колониальном шлеме. И не было во всей стране человека, который не узнал бы в нем консула Хамбера. Шлепая по пыли подошвами, он приблизился к встречной машине, пассажир которой остался сидеть, откинувшись довольно небрежно и, скажем, неуважительно на кожаную спинку сиденья. Последовал обмен приветствиями.

- Сэр, - сказал сухо, коснувшись двумя пальцами полей тирольской с фазаньим перышком шляпы, господин Фриеш, - вы отбываете?

- Дела! Дела ждут в консульстве. К тому же из Мешхеда лучше проследить, чтобы вас в Баге Багу не засекли советские господа-товарищи.

- Но... кто же изложит позицию Лондона? Нам важно, чтобы нам не мешали.

- С вашего позволения, я выпил рюмочку коньяка в Баге Багу - отличный арманьяк у любезного Давлят-ас-Солтане Бехарзи... Отличный! И спешу! Адье, господин генерал!

Он вернулся к автомобилю, тронул шофера за плечо, и машина с урчанием умчалась в облаке пыли.

Щека господина Фриеша, получившего из уст Хамбера чин генерала, и, по-видимому, не без оснований, подергивалась.

Неприятный разговор! Возмутительный разговор! Но оставалось надвинуть серую от пыли шляпу пониже, застегнуть под подбородком поаккуратнее свой пыльник и ехать в Баге Багу.

- Посмотрим, как заговорит этот спесивый господин, когда мы прихлопнем русских в Сталинграде!

А в голове Хамбера копошились невеселые мысли. Он сопоставлял все планы деятельности своего консульства с положением на советско-германском фронте.

"Сталинград! Сталинград!" - назойливо стучало в мозгу.

Господин Хамбер не был столь уверен в быстром падении Сталинграда.

Всегда спокойный и уверенный в себе, англичанин на этот раз ощущал неприятное сосание под ложечкой. Глядя на раскинувшуюся равнину, он видел серые, тускло поблескивающие, с белыми фашистскими крестами полчища танков, угрожающе надвигающиеся с туманного Запада. И он никак не мог отогнать от себя навязчивую мысль: "А ведь они раздавят. Раздавят нас... бронированные орды. Неотвратимая железная поступь".

И в его голове снова завертелись колесики изощренного дипломатического механизма: не пропустить бы момента. Ни днем раньше, ни днем позже! Не пропустить бы того часа... А вдруг придется пойти к этому надменному солдафону с поклоном и... с ключами от секретнейших сейфов британского консульства, с папками, в которых лежат досье, накопленные за столетие огромной работы тысяч агентов на Востоке и в Туркестане? Неужели все накопленное придется отдать?.. Да, так безвозмездно и отдать вечным соперникам Британской империи в Азии... Катастрофа... Британия уходит из Азии! Гибель империи.

Мистер Хамбер застонал... Мог ли он когда-либо представить себе на минуту такое? Его гордость, его жизнь - Британия - зависит от одного слова, ненавистного слова - Сталинград! А-а!

Автомобиль метался по колеям мешхедской дороги. В глубине кожаного сиденья подпрыгивал маленький толстенький человечек, в мозгу которого вертелась сумасшедшая мысль - наступал конец света...

А в "мерседесе", неуклонно приближавшемся к зеленым, тенистым садам, господин швейцарский коммерсант Фриеш, он же генерал германского вермахта, мысленно потирал руки. Сегодня в этом заброшенном в дикие просторы азиатских пустынь Баге Багу он сможет наконец сбросить - мысленно - этот осточертевший наряд коммерсанта, стукнуть по столу кулаком и сказать: "Я оберштандартенфюрер фон Клюгге заявляю: Сталинград пал! Большевики стерты с карты мира! Вперед! Дранг нах Индия!"

Господин генерал не вспоминал больше о неприятном разговоре со спесивым британцем. Мелочь! Пустяк! Консул Хамбер до сих пор не мешал. Вместе со своим консульским персоналом он сквозь пальцы смотрел, как фашисты скрываются в укромных местах по всем юго-восточным и северным астанам и вдоль всей советской границы.

Консул Хамбер не мешал Германии, а теперь консулу Хамберу не остается ничего иного, как сдать дела из рук в руки и уйти в тень. А все, что спрятано, все накопленные германцами силы - выйдут наружу и нанесут удар. О, такой удар, что Восток содрогнется! И удар нанесет он - генерал фон Клюгге.

Автомобиль, сигналя клаксоном, влетел в ворота и, промчавшись по отлично утрамбованным песчаным дорожкам, лихо развернулся перед отполированными мраморными ступеньками дворца.

Сбросив с себя плащ, господин генерал подтянулся и военным гусиным шагом, совсем забыв, что он в штатском, а не в мундире, зашагал вверх на террасу, деревянно вскидывая прямую, как дощечка, ладонь к полям "тирольки". Уверенно он прошел в залу, где уже на гигантских столах были развернуты карты и схемы, а у столов вытянулись в положении "смирно" люди.

Но что за вид у этих людей! Господин генерал брезгливо поморщился: пестрота восточных нарядов - чалмы, тюбетейки, нелепые кафтаны, пехлевийки, безрукавки, восточные усы, нелепые крашеные бороды, у некоторых даже серьги в ушах... И это штабные офицеры! Маскарад!

- Господин генерал, основные участники чрезвычайного военного совещания прибыли. Отсутствуют господа офицеры из Герата. Не приехали из Кабула уполномоченные эмира бухарского.

- Что слышно о господине Шютте?

- Высадка еще не состоялась. Радиосвязь с эскадрильей не установлена. Соединение, обеспечивающее высадку десанта, находится на месте, в пустыне Дэшт-и-Лутт. Полевая телефонная связь обеспечена.

- Прикажите немедленно позвонить. Проверьте. Я жду прибытия Шютте с минуты на минуту. Как только он приземлится, прошу, чтобы он сообщил мне новости по телефону. - Он посмотрел в окно и склонил голову. Он очень хотел услышать гул самолетов, с одного из которых должен был сойти сегодня офицер связи с волнующими известиями о Сталинграде, о падении Сталинграда!

Но пока что необходимо приступить к работе. Господин генерал фон Клюгге отличался завидным свойством - никогда не уставать, никогда не отдыхать, приступать к делу немедленно. Он был требователен, неимоверно требователен к себе и не менее требователен ко всем подчиненным. Вот почему уже с самого утра все было готово в конференц-зале дворца Баге Багу, и все господа офицеры, несмотря на свои маскарадные одеяния, с утра находились у своих карт и схем, чтобы отчитываться и рапортовать.