Игорь Ивлев - «Умылись кровью»? Ложь и правда о потерях в Великой Отечественной войне

Отсутствие до 1 декабря 1941 г. точного поимённого и количественного учёта лиц призывных возрастов, отнесённых к категории военнопленных немцами, и их потерь от голода, маршей, жестокого обращения, а также численность не доведённых от передовой линии до сборных пунктов пленённых воинов в течение всей войны предопределяют неточность, казалось бы, уже выверенной историками численности попавших в плен. Ни немецкие, ни тем более советские источники за первые 5,5 месяца войны не дают точных сведений о числе военнопленных. Немецкие источники выводят общую численность в 5,7 миллиона человек пленных без точного учёта данных периода 22 июня – 1 декабря 1941 г., между тем показывая за 1941 г. 3 350 000 пленных (Штрайт К. «Они нам не товарищи…»: Вермахт и советские военнопленные в 1941–1945 гг.», М.: «Русская панорама», 2009, с. 143). Соответственно никакой гарантии в том, что реальная численность наших пленных равна именно 3 350 000 чел. и не более, нет.

Дополняя и развивая сведения К. Штрайта, нужно привести в таблице 20 документ из немецкого военного архива, в котором численность попавших в плен советских военнослужащих в 1941 г. обозначена ещё выше– в 3 906 765 чел., в т. ч. 15 179 командиров (Шабаев А.А., Михалёв С.Н. «Трагедия противостояния», М.: МГФ «Ветеран Москвы», 2002, с. 224).

Таблица 20

Сведения о количестве советских военнопленных, взятых немецкими войсками в период с 22 июня по 31 декабря 1941 г.

Примечания:

* Донесения о пленных, взятых в киевском «котле», приведены лишь частично.

1. В скобках показан высший, старший, средний комсостав.

2. В сведениях учтены умершие, бежавшие и отпущенные (отпущено из лагерей около 320 000 чел.).

3. Источник сведений: BA – MA, III W 805/5–7.

Вполне возможно, что разница с данными К. Штрайта в 556 765 чел. (3 906 765–3 350 000) обусловлена следующим:

а) 3 906 765 чел. учтены взятыми в плен в оперативном порядке, т. е. по донесениям войск ещё до поступления в пересыльные лагеря;

б) 3 350 000 чел. учтены пленными уже в пересыльных лагерях.

Разницу в 556 765 чел. скорее всего составляют умершие, расстрелянные, бежавшие ещё на стадии доставки от передовой до пересыльного лагеря военнослужащие. Фактически это численность 5 советских армий образца 1941 г. или 10 армий образца 1942–1943 гг.

Наша цель не в гигантизме цифр, а в достижении истины. Поэтому в качестве опоры выше в расчётах общей численности военнопленных принята меньшая из них в 3 350 000 чел. Однако следует подчеркнуть, что судьбы и тех воинов, кто не дошёл даже до пересыльного лагеря и погиб, хотя бы кратко, но исследованы в нашем повествовании. Эти бойцы в значительной мере учтены в сведениях ЧГК об умерщвлённых в плену советских военнослужащих (3 912 283 чел.). В результате мы получили итоговую численность погибших в плену (5 363 020 чел.), резко не совпадающую с прежде опубликованными данными. Как показано выше, у неё есть веские документальные основания для существования, ибо назвать Акт ЧГК не заслуживающим доверия источником можно только при условии недостаточного внимания к проблеме.

Что мы видим в качестве официальной государственной оценкив «Книге потерь» по погибшим в плену советским военнослужащим? НИЧЕГО:

«К сожалению, мы не можем с полной определённостью сказать о судьбе всех военнослужащих, не вернувшихся из плена, в том числе о количестве погибших в неволе» («Книга потерь», с. 324).

При этом авторы объединили категорию «попавшие в плен» с категорией «пропавшие без вести», выведя общую их численность в 4 559 000 чел. (там же). На каком основании проведено объединение? Почему авторы вновь обошли молчанием официальные сведения из Акта ЧГК в 3 912 283 чел. погибших пленных хотя бы на территории СССР? Если авторы верят не выдерживающим критики и страдающим учётными «дырами» документам войскового учёта потерь, то почему они не поверили и никак не использовали официальные данные ЧГК, которые никем из историков никогда сомнению не подвергались?

Простыми выкладками выше, основанными на не вызывающих сомнение данных, мы получили возможное количество одних только погибших в плену военнослужащих (5 363 020 чел.) на целых 804 000 чел. больше, чем Министерство обороны смогло посчитать и погибших в плену, и пропавших без вести в сумме!!! И это явным образом свидетельствует о недостоверности официальных данных. Как сказал бы известный спортивный комментатор Николай Озеров про официальные данные: «Такой подсчёт нам не нужен!»

Столь высокое количество наших погибших в плену военнослужащих прямым образом включается в 2 с лишним раза большие, чем официальные, данные по потерям и по ОБД «Мемориал», и по картотекам потерь архивов, и по извещениям о судьбе. Они же стали слагаемым по превышению в 1959 г. женщин над мужчинами на 20,73 млн чел. (см. таблицу 13). Вот от чего с завидным постоянством до сих пор в большом количестве там и сям отыскиваются неучтённые могилы наших воинов в каждом уголке, где шли бои, даже в Европе. И у каждой дороги военного времени на обочинах, в кюветах, в придорожных полосах лежат сотни тысяч наших солдат, погибших после пленения при конвоировании их на сборные пункты и далее в лагеря. И их неучтённые могилы также будут отыскиваться сотнями впредь ещё не один десяток лет. Людей погибло столь много, что их не сумело посчитать государство ни сразу после войны, ни до сих пор!

В итоге мы получаем следующие данные об общем количестве граждан призывных возрастов СССР, попавших в распоряжение органов по делам военнопленных Германии:

а) погибло в плену – около 5 363 020 чел.;

б) вернулось из плена – 1 836 562 чел.;

в) остались «невозвращенцами» на Западе после плена – около 250 000 чел.;

г) всего попало в плен – около 7 449 582 чел.

Напомню о том, что советский войсковой учёт смог за всю войну подсчитать лишь 36 200военнослужащих, попавших в плен противника, или в 206 раз меньше реально пленённых. Это ли не иллюстрация жуткого провала войскового учёта потерь?

Приступим к определению утрат военнослужащих ВС СССР в целом за весь период войны. Предварительно необходимо сказать о том, что состав ВС СССР определялся по общей численности личного состава, входившего в РККА, РКВМФ, НКВД и военизированные формирования других ведомств. Это связано с тем, что, во-первых, все они призывались либо органами военного управления НКО СССР, либо партийными инстанциями с постановкой на довольствие в структурах НКО, НКВД и других ведомств СССР, и, во-вторых, все они либо принимали участие непосредственно в боях, либо несли службу по обеспечению боевых действий, либо были задействованы в тыловых регионах с оружием в руках или для обеспечения функционирования структур НКО, НКВД и других ведомств СССР. Поэтому как ресурс, так и потери лиц, служивших в ВС СССР в 1941–1945 гг., приведены к единому знаменателю. Мы также избегаем двойного счёта лиц, неоднократно переходивших из ведомства в ведомство. К примеру, известно, что в период войны одних только стрелковых дивизий передано из НКВД в НКО 35 шт. (И. Ивлев «Память хранима тобой», Тюмень: ТИД, 2008, с. 151). Кроме того, в мае-июне 1945 г. около 46 000 чел. было передано из НКО в конвойные войска НКВД СССР (ЦАМО РФ, ф. 56, оп. 12236, д. 947, л. 105).