Игорь Ивлев - «Умылись кровью»? Ложь и правда о потерях в Великой Отечественной войне

Добавив его к уже подсчитанной нами суммарной численности германских военнопленных в советских фронтовых и тыловых лагерях (1278,8 тыс.), в итоге получим, что Красная Армия в ходе Великой Отечественной войны до момента капитуляции Германии пленила 1415,1 тыс. военнослужащих ее вооруженных сил.

Тут хотелось бы остановиться еще на одном очень важном аспекте. В своем очевидном стремлении преувеличить военные успехи Красной Армии и затушевать ее неудачи коллектив Г.Ф. Кривошеева непомерно завысил число захваченных ею до 9 мая 1945 г. германских военнопленных. При этом он, сам того не замечая, полностью дискредитирует советскую систему лагерей ГУПВИ и, хочет он этого или нет, обвиняет ее в неоправданной жестокости. Ведь любые фальшивые натяжки в статистических балансах неизбежно отражаются на каких-то их результатах, и тогда тайное рано или поздно становится явным.

Мы уже продемонстрировали это ранее на примере уровня смертности советских военнопленных в германских лагерях, а теперь сделаем то же самое для германских военнопленных – в советских. Использование для этого расчета только данных самого Г.Ф. Кривошеева дает опять-таки более чем неожиданный результат. По его утверждению, до 9 мая 1945 г. в советский плен попали 3576,3 тыс. военнослужащих Вооруженных сил Германии, после него – еще 1 591 125 [346], а всего их получается 5167,4 тыс. Если вычесть из этого числа 600 тыс. освобожденных непосредственно на фронтах, 220 тыс. граждан СССР, служивших в вермахте или принимавших участие в войне на стороне фашистской Германии, 14,1 тыс. военных преступников, направленных в специальные лагеря, и около 57 тыс. умерших в пути от ран, болезней и обморожений, то остается 4276,3 германских военнослужащих, попавших в советские лагеря военнопленных.

А сколько же из них в конце концов возвратилось домой? По сведениям Г.Ф. Кривошеева, было освобождено и репатриировано 2 352 671 военнопленных вермахта. А вот недостающие 1923,6 тыс., выходит, так и не пережили плена. Больше того, учитывая 57 тыс. умерших в пути от ран, болезней и обморожений, получается, что из 4333,3 тыс. плененных в СССР солдат и офицеров вермахта и войск СС умерли в лагерях НКВД или по дороге к ним 1980,6 тыс., то есть немногим меньше половины – 45,7 %. Столь чудовищно высокий уровень смертности переходит всякие разумные пределы и поневоле напоминает о целенаправленной политике геноцида, которой подвергались советские военнопленные в нацистских лагерях. Вот к каким не только абсурдным, но и, в сущности, опасным выводам приводит доверие к лукавой арифметике Г.Ф. Кривошеева!

А ведь общее количество умерших в лагерях НКВД СССР военнопленных уже давно точно известно. Их было 518 520 из попавших туда 3 486 206 чел. [347]Учитывая еще 57 тыс. пленных, умерших в пути, так и не достигнув этих лагерей, получим, что уровень смертности в советском плену составил 16,2 %, или почти втрое ниже цифры, рассчитанной нами при некритическом использовании информации из статистического исследования.

Пора подвести итог. Безвозвратные потери Вооруженных сил Германии на Восточном фронте за период Великой Отечественной войны определим путем сложения общего количества убитых, умерших или пропавших без вести, но впоследствии признанных погибшими, военнослужащих (3526,5 тыс.), с суммарным числом немецких военнопленных (1415,1 тыс.). В результате получим их общее число – 4941,6 тыс. чел., или почти в полтора раза меньше, чем 7181,1 тыс., которых насчитал коллектив Г.Ф. Кривошеева.

По данным коллектива Г.Ф. Кривошеева, суммарные безвозвратные потери Вооруженных сил Германии и ее союзников на советско-германском фронте составили 8649,3 тыс. чел. [348]Но эти данные, судя по всему, заметно завышены. Прежде всего вызывает законные сомнения бросающийся в глаза разнобой в цифрах безвозвратных людских потерь Германии и ее союзников на советско-германском фронте при сравнении данных исследований 1993 [349]и 2001 гг. [350]В отличие от СССР во всех воюющих странах вскоре после войны (не позже 1951 г. [351]) были проведены переписи населения, поэтому работы по определению реальных цифр их потерь опираются на значительно более точную демографическую базу, чем в СССР. И хотя за восемь лет, прошедших между вышеупомянутыми публикациями Г.Ф. Кривошеева, эта база не изменилась, суммарные безвозвратные потери сателлитов Германии были им уточнены. Они вдруг уменьшились на 257,6 тыс. чел. (в то время как число попавших в плен увеличилось на 33,2 тыс.), несмотря на дополнительное включение в их число Словакии. Но, что еще более удивительно, как раз на такую же величину вдруг увеличились и безвозвратные потери Германии. И при этом количество немецких пленных возросло сразу на 1004,7 тыс.

Получается крайне интересное явление: состав союзников изменился, цифры по видам потерь в обоих трудах существенно «гуляют», но в результате итоговое число безвозвратных потерь сохранилось практически неизменным. Соответственно, неизменным осталось и соотношение по ним – 1:1,3. Не является ли это еще одним наглядным свидетельством о заранее согласованном с «высшей инстанцией» показателе?

Горячие дискуссии вокруг обширной информации, обнародованной коллективом Г.Ф. Кривошеева, не ослабевают с момента выхода его первого издания в 1993 г. Но копья спорящих ломаются главным образом по поводу величины потерь основных участников сражений на полях Великой Отечественной войны – Красной Армии и вермахта. В то же время их союзники, сражавшиеся с ними плечом к плечу, чаще всего остаются в тени. А между тем их вклад, внесенный в ожесточенную борьбу на Восточном фронте, совсем не мал. Особенно это относится к странам – сателлитам Германии. Практически с первых же дней войны на ее стороне выступили войска Венгрии, Румынии, Словакии и Финляндии. В общей сложности они выставили против Советского Союза 31 дивизию и 18 бригад, что составляло более 30 % задействованных в первой линии соединений вермахта [352]. А через считаные недели к ним присоединился еще и итальянский экспедиционный корпус.

Воинские контингенты всех этих государств в оперативном отношении подчинялись немецкому командованию. Однако при этом они все же сохраняли относительную самостоятельность и вели свой собственный учет успехов, неудач и потерь. Красноармейцы и командиры, попавшие в руки финнов и, частично, румын, оставались в их лагерях военнопленных до самого выхода этих стран из войны. Остальные иностранные граждане, воевавшие на стороне Германии на Восточном фронте, а также сформированные из них подразделения, части и соединения органически входили состав вермахта, поэтому их потери вошли в счет его убыли.