Игорь Ивлев - «Умылись кровью»? Ложь и правда о потерях в Великой Отечественной войне

Поэтому военные и обратились к руководству страны с просьбой закрепить законодательным актом данные о потерях, подсчитанные ими. Но Вы и премьер поступили мудро, отказавшись удовлетворить их просьбу. Хорошо зная о серьезной критике результатов работы комиссии по подсчету потерь в войне, Вы решили не вмешиваться в споры исследователей. На наш взгляд, останавливаться на этом не следовало, надо было заставить военных пересмотреть основные спорные положения статистического исследования с учетом критики и на основе вновь появившихся сведений.

Вовсе не случайно М.А. Гареев тут же заявил:

« Безусловно, надо говорить правду и о потерях, без чего невозможно в полной мере оценить итоги войны и значение достигнутой победы.

… Нельзя считать незыблемыми и опубликованные официальные данные. Если появятся вполне достоверные сведения, они должны быть уточнены» [390].

Под этими словами готовы подписаться все оппоненты М.А. Гареева и Г.Ф. Кривошеева. Но никаких реальных подвижек в отношении уточнения данных о потерях не последовало. Достоверные данные могут появиться только после того, как будут рассекречены донесения из войск в Генштаб, на которых основываются расчеты Г.Ф. Кривошеева, в том числе и данные (важно!) о поставках пополнений фронтам. Но люди из Министерства обороны, имеющие отношение к этим документам, вряд ли пойдут на это. Они не захотят уподобиться гоголевской унтер-офицерской вдове, которая сама себя высекла. Упомянутые труды полны не только натяжек и противоречий, но и прямых подлогов, позорящих нашу страну. Чтобы не быть голословным, проанализируем данные оппонентов, касающиеся пропавших без вести и попавших в плен советских воинов, доля которых в структуре общих безвозвратных потерь Вооруженных сил СССР составляет почти 40 %. Попробуем разобраться, сколько их было на самом деле.

По данным Г.Ф. Кривошеева, в ходе войны пропало без вести и попало в плен (по донесениям в Генштаб) 3 млн 396,4 тыс. чел. [391](см. таблицу 1). Кто же поверит этому числу? Ведь известно, что немцы только в 1941 г. взяли в плен не менее 3 млн чел. Вот и пришлось включить в таблицу т. н. «неучтенные потери за первые месяцы войны» (погибло, пропало без вести в войсках, не представивших донесения) – 1162,6 тыс. чел. Эти потери, по уверениям авторов, были включены в сводки соответствующих фронтов как пропавшие без вести. Это каким же образом – задним числом? И каких именно фронтов? И как изящно сформулировано – «в ПЕРВЫЕ месяцы войны» – попробуй, придерись к этому лукавому числу.

Далее без цитат из рассматриваемого труда не обойтись:

«После тщательного анализа всех источников предварительно было определено, что за годы войны пропало без вести и оказалось в плену 5 млн 59 тыс. советских военнослужащих, в числе которых 500 тыс. военнообязанных, призванных по мобилизации, но захваченных противником в пути в воинские части. Как выяснилось при дальнейшем исследовании, не все пропавшие без вести были пленены. Около 450–500 тыс. чел. из них фактически погибли или, будучи тяжело раненными, остались на поле боя, занятом противником» [392](каким образом были получены эти цифры, оставим на совести авторов). И далее: «…В результате изучения различных материалов авторы пришли к выводу, что фактически в немецком пленунаходилось около 4 млн 559 тыс. военнослужащих, в числе которых и военнообязанные (500 тыс. чел.)» [393].

На самом деле это число, искусственно вставленное отдельной строкой в основные таблицы 120 (графа 4) и 132 (балансы потерь и людских ресурсов) труда, в отличие от остальных цифр на расчеты не влияет! Включив, на словах, 500 тыс. военнообязанных, призванных по мобилизации, в состав военнопленных, авторы тут же причислили их к гражданскому населению, отказав им в праве считаться военнослужащими. В то же время они исключили из числа пропавших без вести и попавших в плен 500 тыс. чел., которые могли погибнуть на поле боя, но к числу погибших прибавить их «забыли». К чему все эти манипуляции с цифрами? А иначе в графе «Пропало без вести, попало в плен» осталось бы всего 4059 тыс. советских военнослужащих, что даже меньше числа пленных немцев и их союзников в наших лагерях (4 376,3 тыс.) [394].

При анализе данных различных разделов статистического исследования не оставляет ощущение, что руководитель авторского коллектива не знал, что у него делает правая рука, а что – левая. Занизив общее число пропавших без вести и попавших в плен (4559 тыс.), авторы загнали себя в угол. Следуя расчетам Г.Ф. Кривошеева, можно дойти до полного абсурда. Так, если исключить из числа пропавших без вести и попавших в плен (без учета военнообязанных – 4559 тыс.) 939,7 тыс. чел., вторично призванных на освобожденной территории (ранее они учтены как пропавшие без вести), и 1836 тыс., вернувшихся из плена [395], то в результате получим число (см. таблицу 1), намного меньшее количества погибших в плену воинов, – 2,5 млн чел. [396]Нонсенс! Если продолжим исключать из безвозвратных потерь людей, избежавших гибели в немецких лагерях (освобожденные немцами до 01.05.1944 г. и эмигрировавшие после войны в другие страны, по данным, приведенным Г.Ф. Кривошеевым [397]), то в остатке получим 280 тыс. погибших в плену (6,9 % от общего числа пленных)!

Для сравнения: в советских лагерях умерло 14,9 % от всех учтенных там военнопленных Германии и ее союзников. Получается, что общий уровень смертности военнослужащих противника в советском плену более чем вдвое превышает аналогичный показатель для наших бойцов и командиров в немецких лагерях! А условия их существования в немецком плену были куда лучше, чем в советском. Тогда о каких же нацистских злодеяниях по отношению к нашим военнопленным можно говорить в таком случае?

Стремясь избежать подобного обвинения, авторы и придумали этот фокус (другое слово подобрать трудно) с включением 500 тыс. военнообязанных в число пропавших без вести и пленных, одновременно исключив их из баланса потерь военнослужащих РККА. С их учетом число погибших в плену повысится до 780 тыс. (17,1 %), и уровень смертности советских военнопленных хоть не намного, но превысит соответствующий показатель в отношении немецких в нашем плену. Но и в этом случае полученные цифры никак не согласуются с числом (2,5 млн) погибших в плену советских военнослужащих, подсчитанных Г.Ф. Кривошеевым. Кстати, авторы в одном случае все-таки учли полмиллиона военнообязанных в числе безвозвратных потерь, получив при этом общую убыль в 11 944,1 тыс. чел. [398]Больше об этом числе в труде не упоминается, так как оно не вписывалось в выведенное ими соотношение по потерям сторон (1:1,3).

Все эти манипуляции с цифрами – красноречивое свидетельство нереальности числа пропавших без вести и попавших в плен советских военнослужащих. Г.Ф. Кривошеев, безуспешно пытаясь обосновать число 4559 тыс., каждый раз связывает его то с военнопленными, то с пропавшими без вести и попавшими в плен. И это вовсе не случайно. Тем самым создается впечатление, что пропавшие без вести военнослужащие учитываются в представленных им расчетах. На самом деле их число измеряется миллионами, и они не учтены в общем балансе безвозвратных потерь, составленном авторами. К ним относятся и брошенные на поле боя и захороненные местным населением в воронках, окопах и противотанковых рвах, которых сейчас находят поисковики.