Алексей Чичкин - Друзья и враги за Кавказским хребтом

Британская флотилия на Каспии, базировавшаяся в соседнем иранском порту Энзели, обеспечивала постоянную связь между группами британских войск, дислоцированных в Баку, Петровске (с 1922 г. — Махачкала), на острове Чечень, в Форт-Александровске (Казахстанский Закаспий) и Красноводске (с 2002 г. — туркменский порт Туркмен-баши). И до весны 1920 г. снабжала оружием и амуницией войска Деникина и группу казачьих отрядов генерала Толстова в Гурьеве (с 1994 г. — Актау). Вывод же британских сухопутных войск из Закавказья начался 15 августа 1919 г. и завершился к октябрю того же года.

Британские власти к концу 1919-го решили сосредоточиться на укреплении своих позиций в поверженной Османской империи и в Персии, теряя интерес к Закавказью и Черноморскому региону. Далеко не в последнюю очередь потому, что к середине 1920-х годов Великобритания стала фактически монопольным обладателем колоссальных нефтяных ресурсов Персии и Ирака (Месопотамии), подпавшего под британский протекторат уже в 1920 году.

Азербайджанский …… 91 112

Грузинский …… 232 453

Армянский …… 257 349

Число вузов …… 0 — 0 — 1

Число средних учебных заведений …… 3 — 1 — 5

Число массовых библиотек …… 25 — 13 — 25

Разовый тираж газет (тыс. экз.) …… 48 — 19 — 164

Число киноустановок …… 17 — 6 — 29

Число больничных коек (без госпиталей), тыс. …… 1,1 — 0,2 — 2,1

Число врачей (без стоматологов) …… 300 — 100 — 400

Такой проект был инициирован в 1912 г. российским послом в Османской империи в 1909—1912 гг. Николаем Валериановичем Чарыковым. Естественно, с подачи российского МИДа.

Выпускник Императорского Александровского (б. Царскосельского) лицея (1875 г.), он вначале стажировался в Московском Главном архиве МИДа. А в 1876 г. по распоряжению канцлера князя A.M. Горчакова начинающий дипломат был «причислен» к петербургской канцелярии МИДа, но его пребывание здесь вскоре на время прервала русско-турецкая война 1877—1878 гг. Вольноопределяющийся Лейб-гвардии Гусарского полка, Чарыков с честью прошел Балканский поход, был тяжело ранен и «за отличие в бою» без сдачи экзаменов произведен в офицеры.

Затем последовало назначение его чиновником «по дипломатической части» при генерал-губернаторе Туркестана, но фактически он даже не вступил в эту должность. Проявив себя «с самой похвальной стороны» в Мервской военной экспедиции 1885 г. (на юге нынешнего Туркменистана), но выбору императора Александра III Николай Валерианович в 1886—1894 гг. был главой Императорского политического агентства в вассальном от России Бухарском эмирате — основном российском учреждении в этой стране. Затем он возглавлял посольства в Сербии и Нидерландах. А с июля 1909 г. Н.В. Чарыков стал послом в Турции. Но посольская миссия Николая Валериановича в Константинополе оборвалась весной 1912 г. при весьма драматических для него обстоятельствах.

В октябре 1911 г. Чарыков, формально действуя по своей инициативе и лично от своего имени, попытался добиться от турецких властей признания за Россией преимущественного права «на свободу действий» в районе проливов (Босфор—Мраморное море—Дарданеллы). В благодарность за это Порте гарантировалось реализовать в дальнейшем целый комплекс мер по расширению экономического и военно-политического сотрудничества державы Османов с Россией. После некоторых колебаний Турция отказалась пойти навстречу предложениям Чарыкова. Против какого-либо изменения статуса проливов в пользу России резко выступили другие европейские державы, не захотели пойти на эту меру и союзницы по Антанте — Англия и Франция.

В условиях этого кризиса тогдашний глава российского МИДа Сазонов откровенно «сдал» Чарыкова, дезавуировав его действия своим заявлением о том, что Россия вообще никакого вопроса о проливах не поднимала. Хотя Чарыков действовал по поручению Сазонова.

В марте 1912 г. Н.В. Чарыков был отозван из Константинополя, и его дипломатическая карьера была бесповоротно сломлена. А в Константинополь Николай Валерианович снова вернулся уже эмигрантом после октября 1917 г., где и скончался в 1930 г.

Предлагаем ознакомиться с соответствующим документом-инициативой Н.В. Чарыкова:

«Российское Императорское посольство в Константинополе, № 124, 10 Мая 1911 г. Доверительно. В Первый Департамент Министерства Иностранных Дел.

Имев честь получить доверительное отношение Первого Департамента Министерства Иностранных Дел от 17 Января с.г. за № 34, считаю долгом изложить нижеследующее мое заключение по содержанию журнала происходившего в Январе минувшего года Особого междуведомственного Совещания по выработке мер для противодействия татарско-мусульманскому влиянию в Приволжском крае. Хотя задача Совещания была ограничена географически лишь некоторыми внутренними губерниями ИМПЕРИИ, задача эта подлежит, однако, несомненно обсуждению и с той, более широкой точки зрения, которая соответствует сфере ведения Министерства Иностранных Дел.

Причиной сему являются следующие, указанные Совещанием, обстоятельства: I) роль в рассматриваемом вопросе Турецкого Правительства и отдельных турецких духовных, публицистических, педагогических и политических деятелей и II) роль “панисламизма”, т.е. философского и политического учения, зародившегося вне пределов ИМПЕРИИ и касающегося интересов не только России, но и некоторых других Великих Держав, в особенности Франции и Англии. По отношению к Турции журнал Особого Совещания отмечает вполне правильно духовную связь, существующую издавна и непрерывно между татарами Крымского полуострова и Турцией, и стремление интеллигентного элемента этих татар добиваться просвещения в Константинополе, а также в Каире, в общении с возрождающимися мусульманскими политическими организмами.

Таковыми в настоящее время являются, прежде всего, Оттоманская Империя, только что преобразовавшая коренным образом, на либеральных началах, свой государственный строй; затем Египет и отчасти Англо-Индия, где мусульмане добиваются политических прав, и, наконец, Персия, где они уже осуществили полный насильственный государственный переворот.

С этой точки зрения те факты из внутренней жизни русских подданных мусульман, которые составили предмет обсуждения Совещания, приходится рассматривать не только как местные и обособленные явления, но и как частный случай нового культурного движения, обнаруживающегося в большинстве государств с мусульманским населением, при чем само это движение является частью еще более крупного исторического события — возрождения Востока.