Валерий Шамбаров - Начало России

А немцы сообразили, что самый могущественный неприятель польского короля живет в Москве. Сперва к Ивану Васильевичу пожаловал неофициальный посланник, рыцарь Поппель. Прощупывал почву, расписывал, как выгодно дружить с императором – соблазнял, что он может дать королевский титул. Но Иван III отнесся к такой перспективе совершенно равнодушно. С достоинством объяснил: с него достаточно своего титула. Русские государи поставлены от Бога, и ни в каком ином поставлении, от папы или императора, не нуждаются. Но против полезного сотрудничества он не возражал. Навалиться на Казимира с двух сторон выглядело неплохо.

Немцы обрадовались. Заговорили даже о том, что надо бы скрепить союз браком, сватали дочку Ивана Васильевича Елену за одного из германских маркграфов. И снова государь осадил партнеров. Указал, что маркграф – мелковатая фигура для его дочери. Другое дело, если выдать ее за Максимилиана, он как раз овдовел, его бургундская супруга расшиблась, упав с лошади. Вместе с немецкими послами к императору отправились русские. Выработали союзный договор, хотя он остался только на бумаге.

Узнав о пересылках между Габсбургами и Москвой, Казимир и его сын крепко занервничали. Принялись срочно мириться с конкурентами, предлагали им самые заманчивые условия. Владислав брал в жены вдову Матьяша Корвина – невеста была гораздо старше его, но венграм польстил такой брак. А Максимилиану отдавали Австрию, платили 100 тыс. гульденов и уступали право наследовать Венгрию, если у Владислава не будет мужского потомства. При пожилой жене потомства не светило, и немцев это устроило. Договоренности с русскими император отложил за ненадобностью.

Пограничная война с литовцами шла своим чередом. Великому князю помогали крымцы, периодически наведывались во владения его противника. А Казимир нашел союзников в лице сыновей Ахмата. После Угры и разгрома от ногайцев Большая орда успела оклематься. В 1491 г. по просьбе польского короля Ахматовы дети собрали большое войско и двинулись на Крым. Но и Иван Васильевич честно выполнял обязательства перед Менгли-Гиреем. Послал «под Орду» армию Петра и Ивана Оболенских, приказал Мухаммед-Эмину выставить им в помощь казанскую рать. До сражений дело не дошло. Ордынцы добрались до Перекопа, но прослышали – на их улусы идут государевы воеводы. Сразу повернули назад. А воеводы задачу выполнили, нападение на Крым сорвали и тоже вернулись.

Но эта война, как и предыдущая, обострила отношения в московском великокняжеском семействе. Мать Ивана Васильевича умерла 6 лет назад. Она опекала младших сыновей, особенно своего любимца Андрея Угличского. Но мать и примиряла братьев, заставляла кое-как держаться вместе. Без нее Андрей перестал приезжать в Москву, торчал у себя в уделе. Он по-прежнему чувствовал себя обделенным, вокруг князя пристраивались такие же недовольные. Злословили Ивана III, в застольных разговорах поминали обиды. Однажды это чуть не довело до беды. Сын боярский Мунт Татищев по пьяному делу сболтнул Андрею, будто старший брат намерен его схватить.

Князь испугался, хотел бежать в Литву. Поразмыслив, решил объясниться с государем. Приехал к Ивану Васильевичу, тот удивился и поклялся, что не держал на него зла. А Татищев признался, что все выдумал. За какую-то вину был «в нелюбках» у Андрея, вот и стукнуло в голову выслужиться. Отвечать ему пришлось круто, за клевету Иван III велел бить его кнутом и отрезать язык, но заступился митрополит, язык уцелел. Хотя «шутка» Татищева могла вызвать подобный эффект лишь в атмосфере настоящей вражды. Андрей знал за собой немалые грехи, было чего бояться.

Однако в Угличе имелись и «доброжелатели», доносили в Москву, что там делается. А Андрей шаг за шагом усугублял свою вину. Часть его удела, Можайск, располагалась на границе в Литвой. Но князь настойчиво уклонялся от начавшейся войны, явно не желал портить отношения с Казимиром. До поры до времени Иван Васильевич терпел его «нейтралитет». Война-то шла необъявленная. Но теперь удельные князья получили прямой приказ выступить со своими полками на сыновей Ахмата. Борис Волоцкий послушался, участвовал в походе. Андрей Угличский не пошел. С чего он должен выручать какого-то хана? Это было уже открытое неповиновение, нарушение присяги. Больше терпеть Иван Васильевич не стал.

Он видел, что Углич превратился в гнездо оппозиции, и разрастаться ему не позволил. В сентябре вызвал Андрея в столицу и арестовал. Ему припомнили старые преступления – попытки поднять братьев на государя, бунт с Борисом, переписку с Казимиром и Ахматом. В свое время эти прегрешения были прощены, но новая вина перечеркнула прощение. Андрея посадили в заключение на Казенном дворе. Митрополит Зосима «печаловался» за опального, говорил о милосердии. Иван Васильевич ответил – как ни жаль родного брата, а освобождать его нельзя. Сколько уже было покаяний, «и ныне паки начал зло замышляти». Если он, государь, умрет, Андрей обрушит страну в смуты, нахлынут враги, «будут землю Русскую губить». Все, чего удалось достичь, «будет ни во что, и вы будете рабы татарам».

Своих сыновей угличский князь тоже воспитывал в ненависти к Москве, их сослали в Вологду, а удел ликвидировали. Но на младшего брата Бориса Волоцкого опала не распространялась. После мятежа с Андреем он сделал должные выводы, служил добросовестно. Иван Васильевич специально пригласил его в Москву, принял милостиво и заверил, что он может быть совершенно спокоен. Борис умер через три года, как и все удельные князья – в огромных долгах. Его наследство поделили сыновья Федор и Иван, ничем себя не проявили, страдали от безысходной бедности, грабили собственных подданных, в том числе монастыри. Так неприглядно умирала удельная система…

Стоит заметить, что расправа с Андреем диктовалась самой обстановкой. Над Русью обозначилась страшная угроза. После того, как Казимир заключил мир с немцами, под властью короля и его сына объединились Польша, Литва, Пруссия, Чехия, Венгрия! Очередные послы Казимира резко сменили тон, выдвигали наглые и дерзкие требования. Теперь надо было ждать мощного удара рыцарских армий. Государь приказал ремонтировать и усиливать крепости на западном направлении. Да и о своей возможной смерти он говорил не ради красного словца. Король не довольствовался честными методами. Под видом перебежчика в Москву приехал князь Лукомский. На самом деле он имел задание организовать убийство великого князя. В 1492 г. заговор раскрыли, нашли яд. Лукомского и его сообщника «толмача латинского» Матиаса сожгли в срубе, казнили еще двоих изобличенных агентов, Алексея и Богдана Селевиных. Сохранять в подобных условиях пороховую бочку в Угличе было просто безумием.