Валерий Гуляев - Шумер. Вавилон. Ассирия: 5000 лет истории

Наиболее массовые находки дали раскопки на юге Месопотамии. В Уре и Эль-Убейде найдены скульптурные памятники, рельефы, глиптика, предметы ювелирного искусства (царские погребения I династии Ура); в Лагаше – скульптура; в Шуруппаке – глиптика. На севере, в Эшнунне (район реки Диялы), обнаружены многочисленные образцы скульптуры и глиптики. Из Мари дошли скульптура, фрески, глиптика, из Киша – мозаичные инкрустации. И почти во всех упомянутых городских центрах найдены также памятники монументальной архитектуры. В ней окончательно утверждается тип храма на высокой платформе, обнесенного высокой стеной. Основной формой художественного оформления храмовой архитектуры было членение наружных стен выступами и нишами. Создается тип раннего синтетического искусства – органического сочетания архитектуры со скульптурой и живописью.

Основным строительным материалом шумерских зданий был кирпич – сырцовый (чаще) или обожженный.

«Исключительное значение не только для шумерской, но и для всей месопотамской архитектуры в целом, – отмечает отечественный искусствовед И.М. Лосева, – имеет зиккурат. Зиккурат – это ступенчатая башня, сложенная из огромных масс кирпича-сырца. Она является необходимой частью всякой большой храмовой постройки и такой же неотъемлемой частью месопотамской архитектуры, как пирамида – египетского зодчества. Вавилонский зиккурат («Вавилонская башня». – В.Г.) был одним из самых высоких в Передней Азии. Одним из наиболее древних был зиккурат города Ура».

Необычный памятник архитектуры обнаружен в Кише – светское здание, представляющее собой первый известный образец соединения дворца и крепости в шумерском строительстве, причем характерно, что система оборонительных стен защищала дворец не только от врага вне города, но… и от самого города. Дворец строился и совершенствовался в течение длительного времени: более ранняя постройка (в плане прямоугольник 75 х 40 м) была обнесена крепостной стеной со слабовыраженными зубчатыми башнями; внутри, за небольшим квадратным двором (15 х 15 м), располагались жилые и хозяйственные помещения. Более поздняя постройка (55 х 30 м) имела своеобразную композицию: в западной ее части находился узкий зал (21,7 х 7,6 м) с четырьмя колоннами по центральной оси, служившими опорами крыши. В восточной части здания располагалась галерея с колоннами на парапете и с раковинной стенной мозаикой, изображавшей боевые сцены.

В начале III тыс. до н. э. в Шумере получила распространение мелкая скульптура, чаще всего имеющая культовый характер. «С точки зрения стиля, очень условно, – подчеркивает И.М. Дьяконов, – мы можем объединить дошедшие до нас памятники скульптуры в две основные группы – северную и южную. В большинстве своем все они представляют собой небольшие (25–40 см) фигурки из местного алебастра и более мягких пород камня (известняка, песчаника и т. д.). Помещались они обычно в культовых нишах во внутреннем дворе храма. Для северной группы характерны преувеличенно вытянутые, для южной группы, напротив, преувеличенно укороченные пропорции…»

Илл. 91. Скульптура профессионального певца Ур-Нина. Мари.

Сер. III тыс. до н. э.

При всей разнице между скульптурой юга и севера бросается в глаза то общее, что объединяет их, – преднамеренное сильное искажение пропорций человеческого тела и черт лица с резким подчеркиванием одной-двух черт, особенно часто носа и ушей; по сравнению с правильными и обладающими жизненным правдоподобием чертами лица богини из Урука (мраморная маска богини Инанны) лица таких статуэток, да и сами они кажутся неприглядными.

Илл. 92. Бронзовая статуэтка колесницы, запряженной четырьмя ослами.

Телль-Аграб. III тыс. до н. э.

У некоторых фигурок на спине или на плече имеется надпись. Такие фигурки ставились в храмах как представители того, кто их поставил, с тем чтобы они молились за него. Для них не требовалось конкретного сходства с оригиналом. Особо подчеркнутые черты лица, видимо, соответствовали магическим требованиям: глаза и уши – вместилища мудрости; широко раскрытые глаза, в которых выражение просьбы сочетается с удивлением, или подчеркнуто просительный жест, молитвенное положение рук часто делают фигурки живыми и выразительными при всей их нескладности и угловатости. Передача внутреннего состояния, какой-то общей единой внутренней задачи оказывается, таким образом, гораздо важнее передачи телесной формы, и она разрабатывается лишь в той мере, в какой отвечает поставленной задаче.

Лучшим образцом триумфального образца скульптуры является знаменитая победная стела Эаннатума (правителя Лагаша) – «Стела Коршунов», которая посвящена его победе над соседним городом Уммой. Монумент дошел до нас в обломках, но общий его сюжет вполне различим. Сохранившийся лучше других фрагмент изображает фалангу тяжело вооруженных шумерских воинов, идущих под прикрытием щитов, с копьями наперевес, по трупам врагов.

Илл. 93. Рельеф с музыкантом, играющем на лютне

На другом фрагменте показан бог Нингирсу, держащий в руках сеть, наполненную телами вражеских воинов. И наконец, есть обломок монумента с изображением коршунов, терзающих трупы поверженного неприятеля.

Тот же отказ от точной передачи форм тела и его пропорций мы встречаем и в глиптике. В ней к первой четверти III тыс. до н. э. полностью начинает преобладать печать-цилиндр; глиптическое искусство достигает высокого мастерства.

«Окончательный переход к форме цилиндра, – подчеркивает И.М. Дьяконов, – требовал новых стилистических и композиционных приемов в изображении. Все фигуры начинают изображаться не поперек, а вдоль по оси цилиндра, занимая при этом всю его поверхность; животные изображаются стоящими на задних лапах, и их головы оказываются вровень с человеческими. Фигуры тесно сплетаются, и тем самым заполняется все пустое пространство на печати. Узор на ней начинает тяготеть к орнаменту, но этот орнамент представляет собой фриз из тесно переплетенных между собой фигур животных и людей. Он наполнен определенным содержанием: хищники нападают на стада, а странные фантастические существа – полулюди, полуживотные – защищают их или борются между собой; тут же и антропоморфные фигуры божеств (?) – мужчины в фас и в профиль – в разных сочетаниях присоединяются к той или иной группе: поражают хищников кинжалами или участвуют в нападении на беззащитных животных. Так же как и в скульптуре, естественные пропорции искажены, черты лица утрированы, и скорее мы можем назвать такие фигуры человекоподобными, чем человеческими. Из чисто фантастических образов наиболее характерны человекобык (мужская фигура с рогами и бычьим торсом) и бык с человеческим лицом».