Елена Молодцова - Тибет: сияние пустоты

Если человек соблюдает в наше смутное время чистоту своих обетов, много размышляет над буддистской Дхармой и слушает много ее учений и если его последним, сосредоточившим все его силы желанием в момент смерти будет выраженное в мантре стремление попасть на небеса Тушита, то он родится там сразу, как только испустит последний вздох. Из ушниши, возвышения на макушке Майтрейи, изойдет луч белого света, коснется макушки умирающего и приведет его тонкие энергии и сознания сразу в прекрасный дворец, где он родится из венчика чистого белого лотоса. Там ему будут постоянно оказывать разнообразные почести семь прекрасных богинь, он будет слушать учение Майтрейи и счастливо пребывать в нескончаемых радостных танцах и песнопениях. А затем, когда Майтрейя сойдет на землю, он вместе со всеми обитателями Тушиты вновь родится человеком, и все вместе станут они снова и снова рождаться людьми, чтобы хранить свет истинного Учения. Так они встретят всю тысячу будд, долженствующих прийти на землю во время нашей благой, то есть насыщенной Великими Учителями, кальпы. Точно так же, людьми, встретят они и следующую благую кальпу, новый гигантский мировой цикл, когда в мир придут восемьсот будд, и переживут всех их, став Держателями их Учений; лишь после этого неисчислимого времени они обретут полное Пробуждение.

Чистой землей считается также страна Шанг-Шунг, об обретении рождения в которой молятся последователи бон. Это священное место находится в Тибете на обратной стороне горы Кайласа, там широко практикуется учение бон, но счастье и страдания там таковы же, как и в нашем мире.

А еще существуют чистые земли даков и дакинь, спокойно летающих по воздуху, перемещаясь в любых измерениях бесконечного и безначального пространства. Они живут на востоке – в Китае на горе У-Тай-Шань, на юге – в священном месте Чаритра, на западе – на белоснежной горе Кайласа, в своих дворцах, но наблюдать их можно лишь в чистом видении, ибо они обрели рождение в тонком радужном теле. Здесь обитают те, кто реализовал при жизни практику тантры. Но те, кто не имеет чистого видения, не могут увидеть этих божеств, даже когда они приходят в наш мир. Достойно ли сострадательного существа перерождаться в таком теле, которое видят лишь немногие?

Илл. 52. Майтрейя, грядущий будда

Все-таки лучшим местом для перерождения истинно сострадательного и добродетельного существа является рай будды Амитабхи, блаженная чистая страна Сукхавати. Если множество Пробужденных будут повествовать о достоинствах этой земли, они все равно не смогут выразить их полностью. Срок жизни в этом мире долог, и множество прекрасных событий здесь можно пережить в одном теле, без смертей и рождений. Здесь нет страданий. Поэтому в час ухода следует направить все свои помыслы к этой стране. Мара, злой демон, искушавший Будду Шакьямуни, создаст множество препятствий на пути человека. Он приложит все старания, чтобы умерший увидел своих друзей, любимых и близких, взывающих к нему о помощи, зовущих его по имени, рыдающих от горя. Но ламы учат: иди, не глядя в их сторону, не отвечай ни на какие попытки отвлечь тебя от твоего пути, помни, что Мара не дремлет. Не думай ни о чем, кроме будды Амитабхи. Да не отвлечет тебя ничей пригрезившийся тебе образ, и да не будет у тебя никаких других желаний, кроме устремленности в страну великих блаженств, – тогда ты дойдешь до цели. Ведь если человек при жизни получил посвящение, слышал имя Амитабхи, а затем узрел в чистом видении лик своего Учителя, то он обязательно получит рождение в этой стране.

К числу чистых стран относится и Шамбала, которая находится на севере Кашмира и является точно такой же реальной страной людей, как, например, Индия. В этой стране непрерывно правит одна и та же династия благородных царей Кулика – императоров, распространяющих учение Калачакратантры. Это учение проповедал Будда Шакьямуни, воплотившись в теле бога Калачакры, в Южной Индии у ступы Шри Дханакатака, то ли год спустя после достижения Просветления, то ли год спустя после своего ухода. Церемония посвящения в это учение происходила чрезвычайно пышно, царь Шамбалы Сучандра специально прибыл из своей резиденции, сопровождаемый правителями всех 96 областей страны, окруженный множеством бодхисаттв, дэвов и асуров. Получив полное посвящение в Калачакратантру, царь Сучандра, первый правитель Шамбалы, принес это Учение в свою чистую страну, где и записал его исходный текст.

Обратим внимание на то, что Сучандра записал текст проповеди Будды Шакьямуни не сразу, а лишь прибыв на родину. Дело в том, что в буддистской традиции запрещено вести какие-либо записи – письменные, магнитофонные ли, ибо все должно быть запомнено слушателем. Нам, как представителям современной культуры, это кажется практически невозможным: лекцию можно записать на бумаге или в компьютере, а в памяти всего не удержишь, записал и забыл. На самом деле возможности нашей памяти практически безграничны, если, конечно, их правильно тренировать, и даже превосходят способности компьютера.

Сошлюсь на свой собственный опыт. Во время командировки в Монголию я пришла в главный столичный монастырь Гандантэгчинлин, где меня обещал принять для беседы ректор духовной семинарии Гундсамбо. Встреча была для меня очень важной, так как предоставлялся шанс узнать то, чего не прочитаешь в книгах, и получить ответ на свои вопросы. И я сильно огорчилась, когда сопровождающий деликатно предупредил, что здесь не принято ничего записывать. На протяжении нашей беседы я ловила каждое слово Гундсамбо, стараясь максимально использовать отведенное мне время, и при этом была уверена, что моя слабая память мало что из услышанного удержит. Уже поздней ночью, после многих других встреч и бесед, пришла я в свой номер и решила записать то, что было сказано мне в монастыре. Каково же было мое удивление, когда я обнаружила, что записываю разговор слово в слово, будто под диктовку Гундсамбо! И еще очень долгое время спустя я могла дословно воспроизвести в памяти эту беседу. Те же встречи, на которых я вела записи, как бы улетучились из памяти, их содержание я могла восстановить, лишь заглянув в текст. Просто мы привыкли передавать свои функции материальным предметам – бумаге, компьютеру, – тем самым утрачивая их. Надежда только на память оказывается более выигрышной. Как говорят люди из монастыря, прошедшие традиционную школу, насколько мы совершенствуем компьютер, настолько же теряем человека, подавляя его потенциальные возможности.