Елена Молодцова - Тибет: сияние пустоты

Тилопа, обладавший чистым видением, достиг Уддияны и вступил в самосущий дворец Чакрасамвары, то есть в священную мандалу этого божества. Но путь ему преградили дакини, пожиравшие человеческую плоть. Тут и пригодилась незаметная стеклянная лестница, по которой Тилопа взобрался на железную стену, окружавшую дворец. Сразу же его дорогу пересек глубокий ров, который он преодолел с помощью волшебного драгоценного моста. Другая группа дакинь встала на его пути, но Тилопа победил и их, а затем открыл дверь ключом из острой травы и вошел во дворец, где попал прямо в покои королевы дакинь Ваджрайогини. Тилопа бесстрашно вошел в мандалу главной дакини, и она немедленно провозгласила: «Ты – Чакрасамвара». Это означало, что Чакрасамвара и Тилопа обладают одинаковой сущностью, слились в одно, и потому Чакрасамвара является его идамом, то есть одновременно и его внутренней сутью, и его охраняющим божеством, ибо внешнее и внутреннее здесь едины. Ваджрайогиня дала Тилопе несколько посвящений, проинструктировала по всем методам тантристской практики, а еще Тилопа получил от нее непосредственную передачу «линии нашептывания». Это самые сокровенные учения, передаваемые шепотом через приставленную к уху ученика трубочку. Такая передача была отработана представителями бон во время гонений на их учение, учиненных Падмасамбхавой с благословения цэнпо Трисонг Дэвцэна, а потом с успехом применялась в тибетском буддизме во время гонений на него цэнпо Ландармы.

После посещения волшебной Уддияны Тилопа десять лет провел в непрерывной медитации на священном кладбище близ города Каньчи. За это время он полностью очистился духовно и достиг абсолютного совершенства во всех тантристских учениях и практиках. Выйдя из этой длительной и плодотворной медитации, он наставил на Путь множество людей, после чего удалился в обитель богов, которые почтили его подношениями.

Таков был основатель традиции каджупа легендарный махасиддхи Тилопа, искавший в своих сказочных странствиях не богатств, а знаний.

Илл. 55. Богиня Ваджраварахи

Наропа был главным учеником Тилопы, «сыном сердца», которому Учитель перед своим уходом передал все свои знания и магические силы, в результате чего Учитель и ученик объединились в единую сущность. Его намтар чрезвычайно интересен, так как он многое рассказывает о взаимоотношениях Тилопы и Наропы, о методах работы с очень способным учеником, принятых в тибетском буддизме. Отметим, что Наропа, как и Тилопа, никогда не бывал в Тибете, однако является вторым иерархом тибетской школы каджупа.

Наропа происходил из семьи торговца вином, однако уже в возрасте одиннадцати лет осознал греховность своей наследственной профессии и ушел из дома. Странствуя, он добрался до Кашмира, где занялся изучением как духовных, так и светских наук. Затем он вернулся в Бенгалию и стал зарабатывать на жизнь, торгуя хворостом. В должное время он женился, но вскоре оставил семью и вновь пустился в странствия.

Правда, согласно другой версии, Наропа родился в семье правителей Бенгалии и богатые родители, уступив настоятельным просьбам сына, отправили его учиться в Кашмир. В семнадцать лет, по настоянию родителей, он женился. Восемь лет он обучал свою жену Вималу премудростями Махаяны, а потом объявил, что пора ему покинуть дом и семью. Верная и выученная Вимала предложила Наропе объявить во всеуслышание, что она порочна, и благодаря этому получить развод и полную свободу, ибо она не хотела стоять на его благочестивом пути. Наропа принял ее предложение. А Вимала стала известной индийской йогиней Вималашри; Наропа передал ей линию Шести йог, которую эта мудрая женщина принесла в Тибет, где прославилась под именем сестры Нигумы.

Итак, в возрасте 25 лет, неженатым и свободным, Наропа ушел из дома, странствовал, получил знания и посвящения от различных Учителей, повторяя путь Будды Шакьямуни, и наконец стал полным монахом, приняв все предписанные буддистским каноном обеты.

Снискав известность своими проповедями и глубиной познаний, Наропа в 1049 году прибыл в Наланду, знаменитый буддистский монастырь-университет, принял участие в обязательном испытательном диспуте и одержал в нем блистательную и безоговорочную победу. Вскоре его избрали настоятелем этого монастыря, он мудро правил им и сосредоточенно изучал буддистскую философию школ мадхьямика и читтаматра.

Восемь лет промелькнули как одна минута, однообразно и незаметно. Но однажды, когда Наропа был занят сосредоточенным размышлением над очередным священным текстом, на него вдруг пала тень ужасной старухи, заглядывающей ему через плечо. Она спросила: «Чем ты занимаешься?» – «Я изучаю книги». – «Но понимаешь ли ты их?» – «Да». – «Ты понимаешь слова или смысл?» – «Слова». Старуха ужасно обрадовалась, и чтобы доставить ей еще большее удовольствие, Наропа сказал, что понимает также и смысл. Старуха внезапно залилась слезами. Тогда любознательный Наропа пожелал выяснить причину ее бурной радости и горьких слез. Старуха сказала: «Я радовалась, потому что ты, великий ученый, не солгал, сказав, что понимаешь только слова. Но я опечалилась, когда ты солгал, сказав, что понимаешь также и смысл, которого ты на самом деле не понимаешь». – «Да, но кто же тогда понимает смысл?» – «Мой брат Тилопа». – «Познакомь меня с ним». – «Ступай сам, окажи ему почтение и попроси научить тебя понимать смысл». С этими словами ведьма исчезла.

Необратимые изменения произошли в сознании Наропы, он словно бы прозрел. Несмотря на уговоры и сетования любивших его коллег и студентов, Наропа простился со своей сверхблагополучной жизнью в богатом и ученом монастыре и ринулся в неизвестность на поиски Тилопы. Найти Тилопу – вот что стало теперь смыслом его жизни. На пути ему встречались то прокаженная женщина, то разлагающийся труп собаки, то безумец, терзающий бренные останки мертвеца. Каждый раз благопристойный Наропа в ужасе шарахался от увиденного, но каждый раз эти ужасные видения на его глазах неотвратимо исчезали в небесах. И тогда он понимал, что в этих образах перед ним представал Тилопа, но дурная карма мешала Наропе распознать его. Жизнь без Тилопы была совершенно лишена смысла, и потому однажды, совершенно отчаявшись, Наропа достал бритву, твердо намереваясь вскрыть себе вены.

Тут-то перед ним и предстал сам махасиддхи Тилопа в облике темнокожего йогина с собранными в пучок волосами и со страшными налитыми кровью глазами. Наропа пал перед ним ниц и благоговейно спросил: «Учитель, в добром ли ты здравии?». – «Я не твой Учитель и ты не мой ученик!» – злобно прошипел Тилопа и начал бить Наропу. Однако после всего произошедшего вера Наропы беспредельно возросла, и с тех пор он уже не покидал Тилопу. Так Наропа вступил в двенадцатилетний период своего ученичества, известный как «двенадцать великих строгостей».