Олег Хлобустов - Юрий Андропов: реформатор или разрушитель?

Но здесь следует отметить чрезвычайно важное обстоятельство: при своем образовании 25 ноября 1968 г. МВД СССР было освобождено, в отличие от других министерств, от оперативного контроля со стороны органов безопасности вследствие принадлежности ставшего министром Н. А. Щелокова к числу личных «выдвиженцев» и близких друзей Л. И. Брежнева. И судьба самого Щелокова является наглядным примером трагического перерождения номенклатурного работника, лишенного непредвзятого контроля со стороны контролирующих органов (КГБ, прокуратуры и отдела административных органов ЦК КПСС), когда поступавшие в эти инстанции многочисленные жалобы на сотрудников возглавлявшегося им ведомства оставались без должного рассмотрения и реагирования.

Щелоков даже «продавил» специальный приказ, которым запрещалась критика органов МВД в СМИ. В тоже время он активно привлекал работников культуры к созданию привлекательного образа советской милиции. Сам он справедливо заявлял:

— Работа милиции, как и искусство, литература, призвана внушить людям непоколебимый оптимизм, веру в лучшие проявления человеческих душ, стремлений, желаний, помыслов. Самого сурового осуждения заслуживает всякое пробуждение жестокости, насилия, вандализма и варварства. Обуздать эти человеческие пороки — обязанность цивилизованного общества. И если говорить юридическим языком, произведения, прославляющие пошлость, порнографию, способствующие насилию, уже сами по себе представляют уголовные деяния.

Однако публичная декларация принципов еще не равнозначна следованию им на практике…

Поскольку уголовная статистика была «закрытой», в деятельности министерства появились «приписки», повышавшие «раскрываемость» преступлений и скрывавшие реальную картину и динамику криминальных тенденций. Помимо этого, в «облагополучивании» криминальной ситуации были заинтересованы и местные руководители — от председателей исполкомов Советов до соответствующих партийных секретарей.

Понятно, что права и интересы граждан при этом в расчет не принимались, что порождало законное недовольство в отдельных регионах. О чем территориальные управления КГБ и информировали Москву…

Будучи на четыре года старше председателя КГБ, Н. А. Щелоков считал себя «обойденным» по партийной линии: с 10 апреля 1968 г. он оставался только «рядовым» членом Центрального комитета КПСС.

Перешагнув в ноябре 1970 г. пенсионный рубеж, он был обеспокоен своим будущим, поскольку рядом с ним «подрастал» зять генерального секретаря ЦК Ю. М. Чурбанов (с 1977 г. — заместитель, затем первый заместитель министра).

Стремясь показать свою «компетентность», Щелоков позволял себе, в нарушение существующих правил, направлять Л. И. Брежневу записки, затрагивающие сферу деятельности КГБ СССР. При этом, вопреки распространяемым слухам, он выступал отнюдь не как «либерал» и «демократ», допуская очень вольное отношение к правовым нормам.

Например, при предложении выслать из Москвы «неудобных» диссидентов. (Ф. Д. Бобков на это предложение, поддержанное В. В. Гришиным, отвечал прямо: «Для этого нужен Указ Президиума Верховного Совета СССР!»).

По сути дела, на личностном уровне мы имеем здесь дело с конфликтом двух жизненных позиций, двух жизненных стратегий: бескорыстного и беззаветного служения Делу, Долгу у Андропова и стремления к синекуре, достижению максимального личного комфорта, вопреки интересам дела, у Щелокова.

И вскрывшиеся в 1979–1982 гг. многочисленные нарушения и даже совершаемые «стражами правопорядка» преступления привели к закономерной драматической развязке, связанной с самоубийством Щелокова.

Помимо повседневного руководства весьма обширным «хозяйством» Комитета государственной безопасности СССР, от его председателя требовались и предложения о стратегических направлениях развития его органов и войск, их кадровом обеспечении, материально-техническом оснащении, начиная от новейших ЭВМ (они использовались в аналитических подразделениях КГБ уже в конце 60-х гг.) до самых современных средств вооружения, техники и т. д.

Появление в структуре КГБ новых подразделений было связано с изменениями как в целях, задачах, тактике и содержании разведывательно-подрывной деятельности противника (израильская спецслужба «Натив», например, лишившись «легального» представительства в июне 1967 г. в Москве, должна была изыскивать новые способы проникновения в нашу страну, доступа к охраняемым секретам), в оперативной обстановке в стране и на межгосударственной арене, так и с постановкой руководством Советского Союза перед органами государственной безопасности дополнительных задач.

Реорганизация подразделений КГБ СССР отражала сложную диалектику изменения содержания и тактики скрытого противоборства с умным и изощренным противником, имеющим к тому же практически неограниченные материально-финансовые ресурсы.

13 марта 1969 г. было образовано 15-е управление КГБ СССР, основной задачей которого являлось «обеспечение постоянной готовности к немедленному приему укрываемых (то есть высшего руководства СССР — О. X.), в защищенные пункты (объекты) и создание в них условий, необходимых для нормальной работы в особый период».

В том же году по инициативе Ю. В. Андропова были созданы Научно-исследовательский институт разведывательных проблем (НИРП) и НИИ «Прогноз», в сентябре 1977 г. — Центральный научно-исследовательский институт специальных исследований (ЦНИИСИ). В составе ЦНИИСИ была организована взрывотехническая лаборатория, впоследствии оказавшаяся незаменимой для предотвращения и расследования актов терроризма.

Для Ю. В. Андропова характерным было стремление, не довольствуясь достижениями сегодняшнего дня, попытаться заглянуть в будущее, увидеть его во всей его противоречивости и многогранности, подготовиться к тем угрозам, что могут встать в повестку дня завтра, стремление понять логику и диалектику исторического процесса, закономерности и принципы социальной эволюции. И, на наш взгляд, именно поэтому его характеристики тех или иных событий и процессов звучат вполне актуально и сегодня.

Того же самого — умения заглядывать в будущее — председатель КГБ требовал и от своих подчиненных, требовал от них учить молодую смену и учиться самим.

Андропов считал необходимым осмысление опыта, конкретных задач, форм и методов борьбы с разведывательно-подрывной деятельностью противника, обеспечения государственной безопасности. Это проявлялось как в его отношении к учебным заведениям КГБ СССР, так и собственно к становлению и развитию «чекистской» науки, занимавшейся созданием новых технологий обеспечения безопасности общества и государства — именно такая новая задача была поставлена им в 1975 г.