Вячеслав Зарубин - Проект «Украина». Крым в годы смуты (1917–1921 гг.)

Среди крымских руководителей также существовало опасение, что полуостров может быть поглощен Украиной. Создание республики виделось как защита от данных поползновений. Как писал в связи с этим орган левых эсеров: «Это единственно правильный и единственно возможный выход из создавшегося положения вещей. (…)…Разноплеменный, богатый различными историческими метаморфозами Крым должен жить и развиваться своей самобытной жизнью» 239.

В начале апреля 1918 года Слуцкий послал телеграмму в СНК РСФСР с просьбой срочно подтвердить, что «Крым к Украине не отходит» 240. В ответ нарком по делам национальностей И. В. Сталин телеграфировал председателю Севастопольского совета, что слухи об отходе Крыма к Украине ложны, что, «по имеющемуся у нас документу германского правительства, ни немцы, ни Киев на Крым не претендуют, берут только материковую часть Таврической губернии» 241. Понятно, что немцы просто вводили правительство Советской России в заблуждение, а Украина, имея такого сильного конкурента, как Германия, не в состоянии была аннексировать Крым, хотя готова была помочь Германии в его захвате.

Точку в решении вопроса о республике поставили, по всей видимости, телеграфные переговоры А. И. Слуцкого и Ж. А. Миллера с наркомнацем Советской России И. В. Сталиным, о которых вспоминают И. К. Фирдевс и Ю. П. Гавен.

Фирдевс (1926): в ходе переговоров была дана санкция на создание крымской республики. «Больше ничего, никаких директив не было, и на основании этой директивы они (Слуцкий и Миллер. – Авт.) образовали республику…В этот момент политическая инициатива мест не стеснялась…» 242(выделено нами. – Авт.). Он же (1935): «…Была ли санкция ЦК партии на политику правительства республики Тавриды?.. Тт. Миллер и Слуцкий вызывали т. Сталина к прямому проводу и получили от него предварительную санкцию в виде точной формулы: «Действуйте, как находите целесообразным, Вам на местах видней» 243. Гавен (1934): «Эту ленту мне Слуцкий потом показывал. Это был краткий, категорический, гибкий ответ, и на этом мы базировались, как на официальном разрешении центра». Мемуарист резюмирует: «По местным условиям создание республики было необходимо» 244. Пожалуй, только левый эсер В. Б. Спиро, ставший комиссаром Черноморского флота, всерьез верил в возможность защиты Крыма от германских войск, но, отозванный в апреле в Москву, назад в Крым он уже не вернулся.

По мнению Ю. В. Дубко, идея создания Республики Тавриды возникла в Москве сразу же после заключения Брестского мира и принадлежала лично В. И. Ленину. Она обсуждалась в узком кругу членов ЦК РКП(б) и представителей Донецко-Криворожской республики 245(Артем (Ф. А. Сергеев), И. И. Межлаук), с ней был знаком А. И. Слуцкий, но ее не довели до сведения крымских большевиков до приезда в Крым В. Б. Спиро, А. И. Коляденко и С. П. Новосельского 246. Причем, «реализация права на самоопределение Крымом не была связана ни с национальным составом населения, ни с экономическими, культурными и др. особенностями региона, а явилась следствием военно-политических амбициозных замыслов Центра и лично В. И. Ленина использовать новую республику и Черноморский флот в интересах создания «единого фронта вооруженной борьбы на Юге». При этом «провозглашению республики была дана лишь внешняя легитимность. Преследовались тактические цели борьбы с вооруженными силами стран Четверного союза и Центральной Рады…»

В своей обстоятельной работе исследователь подчеркивает, что планы Ленина в отношении Крыма не полностью разделялись всеми, кому они были известны и которые на конференции в Екатеринославе (16 марта) представителей Советской Украины, Крыма (А. И. Слуцкий и член Таврического ЦИК С. В. Хацко) и, вероятно, Донецко-Криворожской республики, добились принятия решения о формальном сохранении нейтралитета Крыма при одновременном оказании скрытой помощи в сопротивлении германским войскам, формально не нарушая Брестского мира, что не могло понравиться Ленину. Правда, в третьей декаде марта, когда Ленин убедился, что Германия не остановится перед оккупацией полуострова, сам же дав ей повод для этого, используя матросские отряды в Северном Причерноморье, он более всего был озабочен сохранением Брестского мира, а также Черноморского флота для Советской России. Поэтому, как считает Ю. В. Дубко, «на первом плане реализации ленинского плана Республика Тавриды выступает de jure как самостоятельное государственное образование, являясь de fakto автономией в составе Советской России, выполняющей все указания центра. На втором этапе, ввиду изменения первоначального замысла Ленина, ССРТ и Черноморскому флоту обеспечивается дипломатическая защита со стороны Москвы».

По мнению автора, «если в целом «ленинский план создания единого фронта борьбы с германским вторжением» с тем, чтобы выиграть время, втянуть германские войска в бои и дать им «увязнуть на Украине», строился на реальных расчетах, то в отношении Республики Тавриды он являлся авантюрой» 247.

Первоначально органы свежеиспеченной республики действовали в значительной степени стихийно, вразнобой, утопая во множестве мелких дел. Не было четкой структуры власти, налаженных информационных каналов. Судя по всему, Совет Народных Комиссаров Республики Тавриды не имел своего собственного рабочего аппарата – его полностью заменял народный комиссариат внутренних дел, ведавший всей организационной работой по руководству как комиссариатами, так и местными советами. Заседания Совнаркома проходили без соответствующей подготовки. Не на должном уровне была дисциплина самих наркомов и исполнительская дисциплина на местах. Правда, служащие прежних институтов власти, устрашенные как перспективой остаться без средств к существованию, так и вероятностью репрессий, за немногим исключением не стали на путь саботажа.

Советы функционировали в апреле во всех уездах Тавриды, однако их влияние распространялось в основном на русскоязычное население. В большинстве своем тем же крымским татарам или немцам новая власть была чужда и непонятна.

Ревкомы, как параллельная власть, были официально упразднены. Однако продолжал свою деятельность военно-революционный комитет в Севастополе, нет данных о ликвидации ревкомов и создании советов в ряде населенных пунктов Крыма, в Евпатории в апреле функционировал Революционный совет десяти.

Нарком внутренних дел С. П. Новосельский пытался внести порядок в системе нормотворчества местных советов, но те зачастую игнорировали его указания. При этом левые эсеры крайне болезненно воспринимали какое-либо вмешательство в деятельность органов власти на местах, поскольку их программа предусматривала автономию областей, общин и т. п.