Рэм Красильников - Призраки с улицы Чайковского

С созданием ЦРУ колеса запущенного механизма разведывательно-подрывной работы стали бешено вращаться, подогреваемые синдромом Пёрл-Харбора [7] Военно-морская база США на Гавайских островах. 7 декабря 1941 года японская авианосная авиация нанесла внезапный удар по Пёрл-Хар-бору и вывела из строя основные силы американского Тихоатлантического флота. , как называли в США боязнь внезапного нападения.

В 1949 году началась моя работа во Втором главном управлении КГБ. Представлениям и оценкам о ЦРУ еще предстояло сформироваться, а пока американские спецслужбы казались мне и многим другим в советской контрразведке «младшими братьями» Сикрет интеллидженс сервис. И недаром в сороковые-пятидесятые годы подразделение, противостоявшее английской разведке, занимало ведущие позиции во втором главке. По оперативным и открытым материалам было известно, что СИС уже давно вело активные разведывательные операции против Советского Союза. С окончанием Второй мировой войны они значительно усилились, в эти акции втягивалась посольская резидентура британской разведки в Москве. Давно уже не секрет, что англичане помогали созданию и становлению разведывательной службы США, передавали ей свой большой опыт агентурной работы и тайных операций. Может быть, это не та ситуация, к которой применимо выражение: «Ученик оказался способнее своего учителя», но, очевидно, он превзошел его в немалой степени! «Младший брат» превратился в «старшего» и стал верховодить в альянсе спецслужб США и Великобритании. Теснейшие контакты поддерживают между собой ЦРУ и СИС, РУМО и английская военная разведка, АНБ и Джи-Си-Эйч-Кью (дешифровальные службы).

ЦРУ и СИС имели свои представительства соответственно в Лондоне и Вашингтоне, где происходили обсуждения совместных акций, расследования дел по шпионажу, оценка перебежчиков из Советского Союза, обмен добытой разведывательной информацией. В то же время, опасаясь контроля советской контрразведки, разведчики Вашингтона и Лондона избегали общения между собой в СССР.

Один из примеров оперативного взаимодействия ЦРУ и СИС — широко известное «дело Пеньковского», агента английской и американской разведок. С ним поддерживали конспиративную связь посольские резидентуры Лондона и Вашингтона в Москве, проводились встречи в Париже и английской столице.

Со времени провала Олега Пеньковского, полковника Главного разведывательного управления советского Генштаба, в 1962 году дотошные западные журналисты старательно доискиваются, как же наша контрразведка разоблачила этого опытного шпиона. Показанный в ноябре 1997 года по московскому телевидению документальный фильм о двойном агенте английской и американской разведок должен поставить точку этому любопытству. Этот фильм, созданный российскими кинематографистами по материалам нашей контрразведки, демонстрирует зрителям, как Второе главное управление КГБ во взаимодействии с Седьмым управлением выявило операции СИС и ЦРУ по связи с этим шпионом. Начало конца шпионской деятельности Пеньковского было положено раскрытием его моментальных контактов в Москве с женой английского разведчика, второго секретаря посольства Великобритании Родерика Чизолма. Дальнейшее уже было делом оперативного мастерства контрразведки.

Другой пример совместных оперативных мероприятий — «Берлинский туннель». В 1953 году ЦРУ и СИС соорудили в Западном Берлине (с выходом на территорию столицы ГДР) сложнейшее подземное сооружение длиной до полутора километров для перехвата телефонной связи советских представительств в Германской Демократической республике техническими средствами. В сороковых-пятидесятых годах этот «опыт» ЦРУ в Берлине (и во многих других точках мира, где проводились похожие технические операции против загранпредста-вительств СССР) пригодился американской разведке уже непосредственно на территории Советского Союза. В частности, в 1975 году при установке разведчиками посольской резидентуры в Москве Веттерби и Корбином специальных радиоэлектронных устройств в районе Можайска, а в начале восьмидесятых годов при проведении резидентурой разведывательной операции по подключению к телефонным кабелям, соединявшим один из оборонных объектов в г. Троицке с Москвой.

В конце 1979 года я был назначен начальником первого (американского) отдела Второго главного управления КГБ, который возглавлял до своего ухода на пенсию в 1992 году. В этот период мне пришлось иметь дело с резидентурой ЦРУ и другими подразделениями американских спецслужб, дислоцировавшихся в посольстве США в Москве, которое обеспечивало им «крышу» в прямом и переносном смысле.

Двенадцать лет — срок немалый. Были пережиты и горечи неудач, и радости свершений. Время и конкретная оперативная практика позволили увидеть достаточно полную картину деятельности Центрального разведывательного управления против Советского Союза, оценить его силы и возможности, методы и приемы. Следуя известному в нашей стране афоризму Козьмы Пруткова «нельзя объять необъятное», я не могу, конечно, показать полную картину того, как действовали спецслужбы Вашингтона на территории СССР. Речь пойдет о резидентуре ЦРУ в Москве, где выполнялась большая часть агентурных акций, в процессе которых применялся весь классический арсенал способов конспиративной связи — от личных встреч разведчиков с агентами — советскими гражданами, до использования почтовой корреспонденции, телефонной связи и тайников.

Картина будет неполной, если не отметить операций резидентуры по установке и использованию средств технической разведки. Сыграет роль и временной фактор: восьмидесятые годы были не только периодом, так сказать, «моего» противоборства с советским отделом Оперативного директората в Лэнгли, но временем, когда происходили наиболее ожесточенные баталии советской контрразведки с главным шпионским ведомством США.

Попробую обрисовать некоторые характерные черты и особенности Центрального разведывательного управления, которые проявлялись в те годы.

Нет ли здесь противоречия? Не исключает ли одно другое, например, агрессивность и расчетливость? Думаю, что это многообразие граней определяется стремлением ЦРУ к максимальной эффективности, стремлением приспособиться без ущерба для результативности к меняющейся обстановке. Эта особенность была характерна для любого вида деятельности управления — агентурной разведки, технических операций, тайных акций «психологической войны». Она находила свое выражение в постановке задач, строгом следовании планам и инструкциям, в принципах организации разведывательных подразделений и их комплектования.