Сергей Степанов - Психология день за днем. События и уроки

Вера в панацею неискоренима. Так и на этот раз нашлось немало желающих подпитаться живительной энергией. Некоторым это приносила облегчение – в полном соответствии с банальным феноменом плацебо. Но многие довольно быстро почуяли в манипуляциях Райха душок шарлатанства.

Чашу общественного терпения переполнило заявление Райха о том, что долгожданный дождь в штате Мэн был вызван именно именно им посредством манипуляций с оргоном.

Вскоре Вильгельм Райх был привлечен к суду по обвинению в мошенничестве. Суд признал недопустимой практику оргонной терапии и наложил на нее запрет. Более того, все печатные работы Райха на эту тему по решению суда подлежали изъятию и уничтожению.

Райх возмутился и заявил, что органы юриспруденции не компетентны выносить суждения по научным вопросам, поэтому он не намерен подчиняться решению суда. Тут же за неуважению к суду он был приговорен к тюремному заключению. В тюрьме он и скончался от сердечного приступа.

В историю психологии Вильгельм Райх вошел как яркая, но очень противоречивая фигура. В его теории сексуальной революции черпали вдохновение молодые бунтари шестидесятых. Да и теперь, когда пресловутая революция, похоже, благополучно отшумела, идеи Райха наводят на многие размышления – в частности о том, к чему приводит сексуальное подавление или… его отсутствие! Большой популярностью пользуется так называемая телесно ориентированная терапия, основы которой были заложены опять-таки Райхом. А вот его оргонные причуды вызывают лишь усмешку. В США открыт даже специальный музей шарлатанства, где собраны всевозможные псевдоцелительские и подобные аксессуары, начиная с индейских амулетов для вызывания дождя. В этом музее оргонный аккумулятор Райха занимает место почетного экспоната. Однако “психологи”, которым неймется “делать погоду”, так и не перевелись…

16 июля1965 г. в популярном американском журнале Science (“Наука”) появилась статья Роберта Зайонца “Социальная фасилитация”, положившая начало целому направлению социально-психологических исследований.

Уже одна эта фраза требует лексических пояснений. Польская фамилия Zajonc (ученый родился в 1923 г. в Лодзи и, подобно многим европейским коллегам, сделал карьеру в Америке) и по-английски звучит необычно, а в русской транскрипции варьируется на все лады. Однако издатели русской версии американского биографического словаря (в котором ученый включен в число 500 самых выдающихся психологов) предпочли именно такое написание – Зайонц.

Труднее со словом “фасилитация”. (Правда, адепты гуманистической психологии уже свыклись с понятием “фасилитатор”, хоть и затрудняются внятно по-русски объяснить, кто это такой). В английском языке это понятие встречается нечасто и почти исключительно в психологическом контексте – как производное от глагола facilitate – облегчать, помогать, способствовать. Не умея или не желая подобрать русский эквивалент, наши психологи в очередной раз позаимствовали термин-кальку. “Краткий психологический словарь” в присущей ему несколько “суконной” манере так разъясняет это понятие: “повышение скорости или продуктивности деятельности индивида вследствие актуализации в его сознании образа другого человека (или группы людей), выступающего в качестве соперника или наблюдателя за действиями данного индивида”. Про Зайонца в словаре ни слова, хотя именно он ввел данное понятие в научный обиход и наметил перспективы исследования этого явления.

Впрочем, о его приоритете можно говорить лишь с известной долей условности. Само это явление было зафиксировано еще в конце XIX века в опытах французского физиолога К.Фере, первооткрывателя психогальванического рефлекса. Затем оно изучалось многими исследователями, в частности в нашей стране В.М. Бехтеревым и Н.Н. Ланге. Было показано, что присутствие наблюдателя заметно влияет на осуществление человеком практически любой деятельности. Причем влияние может быть как положительным, так и отрицательным. Последний феномен получил название социальной ингибиции (подавления). Его наглядно иллюстрирует небезынтересный опыт, проводившийся в 20-х годах в Берлине в школе К. Левина. Испытуемыми в опыте выступали студенты – люди по большей части малообеспеченные, буквально недоедавшие. Их усаживали за стол, полный яств, и предлагали угощаться вволю. Единственной помехой выступал сам экспериментатор, который тоже усаживался за стол, но ничего не ел, а внимательно следил за испытуемым и что-то записывал в блокнот. Можно себе представить, что в такой ситуации у испытуемых “кусок не лез в горло”, и большинство вставали из-за стола голодными.

Сорок лет спустя Роберт Зайонц решил выяснить, от чего зависит успешность деятельности в присутствии наблюдателя. В качестве его испытуемых выступили не люди, а животные, причем даже не млекопитающие или птицы, а такие примитивные существа, как тараканы. Вероятно, на этом основании психологические выводы Зайонца можно было бы оспорить (допустить аналогию таракана и человека очень нелегко!), если бы полученные результаты не были впоследствии многократно воспроизведены в опытах на людях. (Вообще склонность к аналогиям у Зайонца очень сильна: одна из его работ даже вышла под вызывающим названием “Социальная психология животных”.)

Вместе с коллегами, Хайнгартнером и Германом, Зайонц построил несложный ярко освещенный лабиринт с галереей для наблюдения, куда помещались тараканы. Яркий свет является раздражающим стимулом для тараканов, и они стараются его избежать, поспешно проходя лабиринт, чтобы добраться до темной коробки. Выяснилось, что тараканы пробегают лабиринт быстрее, когда за ними “наблюдают” другие тараканы. Однако, когда лабиринт усложняется, результаты получаются обратными – присутствие себе подобных затрудняет прохождение сложного лабиринта. Зайонц предложил изящное объяснение этому эффекту. Во-первых, присутствие других увеличивает физиологическое возбуждение, а во-вторых, при повышенном возбуждении лучше выполняются легкие задания, в то время как выполнению сложных оно препятствует. Иными словами, присутствие окружающих помогает осуществлению хорошо заученных устойчивых реакций и препятствует новым, еще не усвоенным. Но почему простое присутствие окружающих вызывает физиологическое возбуждение? Зайонц утверждает, что присутствие других людей (или тараканов, если изучается поведение тараканов, – разница, по его мнению невелика) увеличивает сложность ситуации, ибо живые существа непредсказуемы и, в отличие от статичных элементов окружающей среды, вызывают более значительное возбуждение. Кроме этого, существуют следующие объяснения: 1) присутствие других отвлекает, и это вызывает возбуждение; 2) если речь идет о людях, то надо признать, что они устроены сложнее, чем другие животные виды, и возбуждение у них является результатом ожидаемой оценки со стороны окружающих.