Жанна Долгополова - Чтобы мир знал и помнил. Сборник статей и рецензий

В ходе анализа Снайдер обозначил пять этаповуничтожения мирного населения. Два начальных этапа пришлись на довоенные годы и были связаны с модернизацией СССР, то есть с преобразованием аграрной страны в высокоразвитое индустриальное государство, что поначалу сводилось к перераспределению максимально возможного объема ресурсов на нужды индустриализации. На первом этапе– это организованный в стране голод 1933 года, выморивший несколько миллионов крестьянского населения по всей стране и больше всего на хлебородной Украине. На втором– это классовый и национальный террор 1937–1938 гг., бушующий по стране, но страшнее всего в многонациональной Украине.

Два последующих этапа выпали на военные годы и были связаны с демодернизацией оккупированных территорий. Третий этапуничтожения мирного населения длился без малого два года (сентябрь 1939 – июнь 1941 гг.), когда Гитлер и Сталин, согласованно напав на Польшу, осуществляли одинаковую политику уничтожения польской культуры, лишив жизни не менее 200000 в основном образованных поляков, потенциально способных руководить сопротивлением, и депортировав около миллиона польских граждан в лагеря Германии и СССР, и когда Сталин, оккупировав Литву, Латвию и Эстонию, распространил политику уничтожения национальной культурной элиты и на эти страны. Единственное отличие захватчиков заключалось в том, что нацисты евреев заключали в гетто, предполагая в скором будущем депортировать их на восток, а советские власти всех польских граждан (а также литовских, латышских и эстонских), независимо от вероисповедания, отправляли на Крайний Север и Дальний Восток.

Четвертый этапуничтожения мирного населения – самый затяжной – длился с начала и до конца Великой Отечественной войны. С нападением гитлеровской армии на СССР в 1941 году число уничтоженных мирных жителей исчислялось миллионами: гитлеровцы выморили голодом миллион блокадных ленинградцев и три миллиона советских военнопленных (людей, сложивших оружие), расстреляли, сожгли, задушили и отравили более двух с половиной миллионов советских евреев, а с учетом Польши еще и три с лишним миллиона европейских евреев. Но и защитники отечества не считали жизни ни своих соотечественников, ни союзников по борьбе. В оккупированной Белоруссии гитлеровцы уничтожили 300000 мирных жителей в отместку за действия местных партизан, которые в свою очередь ликвидировали местных жителей, помогавших или подозреваемых в оказании помощи оккупантам. В Варшаве летом 1944 года гитлеровцы уничтожили 100000 польских повстанцев, а затем сожгли дотла и сам город. Советские же, изначально подстрекавшие поляков к восстанию, потом мешавшие британцам и американцам оказывать помощь восставшим, затем приостановившие продвижение своих войск на Варшаву, наблюдали, как происходит уничтожение.

Пятый этапуничтожения мирного населения связан с принудительным изгнанием с освобожденных Советским Союзом территорий лиц «нежелательной» этнической принадлежности. Он начался в середине октября 1943 года, когда советские войска освободили от немецко-фашистских захватчиков Кавказ, двигаясь по следам победоносных побед РККА к западным границам СССР, потом в страны Восточной Европы и завершился к концу 1949 года с образованием ФРГ и ГДР, так что, строго говоря, этот этап несколько вышел за взятую Снайдером временную рамку.

На всех этапах массовое уничтожение мирного населения мотивировалось внутренней и/или внешней политикой СССР и/или Германии. В вышеназванных землях оно вылилось в четырнадцать миллионов жертв (сюда не входят павшие в боях). Из них три с половиной миллиона – это довоенные жертвы, когда СССР был единственной европейской страной, санкционировавшей политику массовых убийств собственного населения в мирное время. Гитлер в это время постоянно напоминал немецкому народу о человеконенавистном режиме Советов, что очень способствовало его политическому успеху в Германии. Правда, в эти шесть с половиной довоенных лет гитлеровский режим тоже уничтожал инакомыслящих в своей стране, только жертв меньше – до десяти тысяч. Но в сентябре 1939 года, оккупировав Польшу с запада и востока, Гитлер и Сталин к 1941 году уже совместно лишали поляков жизни. А в годы Великой Отечественной войны в 1941–1944 гг. гитлеровцы, несомненно, превзошли большевиков, уничтожив за три года гораздо больше людей, чем Сталин за шесть с половиной.

Говоря об уничтожении мирного населения, Снайдер рассматривает не все виды гражданских потерь. Например, убитые с дальнего расстояния во время бомбежек и артиллерийских обстрелов, погибшие в гетто и трудовых концлагерях от полуголодного пропитания, физического изнеможения, инфекционных заболеваний, телесных наказаний хотя и упоминаются в его исследовании, но не на первом плане. Его внимание прежде всего привлекают примитивные и «контактные» способы, когда одни люди целенаправленно морили голодом, расстреливали, заживо сжигали или травили газами других людей, то есть когда палачи и жертвы находились рядом, видели, наблюдали, запоминали друг друга и иногда успевали об этом рассказать. В 1933–1945 гг. на описываемых землях только голодом сгубили семь миллионов мирного населения. Сталинский голодомор крестьянского населения начала 1930-х, гитлеровский голодомор советских военнопленных в начале 1940-х и жителей Ленинграда в 1941–1944 гг., как и запланированное нацистами тотальное уничтожение населения СССР, основаны на примитивном способе – лишить еды.

После голода шли расстрелы. Во времена Большого террора 1937–1938 гг. в СССР расстреляли не менее 700000 гражданского населения. Во время совместной оккупации Польши 1939–1941 гг. Гитлер и Сталин расстреляли 200000 мирных поляков. Более 300000 жителей Белоруссии были убиты нацистами в ответ на акции советских партизан. И евреев в Восточной Европе от «старых» способов уничтожения – пули, виселицы и огня – погибло не меньше, чем в «душегубках» с угарным газом и газовых камерах с «Циклоном Б». К тому же, напоминает Снайдер, убийство газом тоже не ново: еще древние греки знали, что от угарного газа угорают насмерть, а патент на получение отравляющего «Циклона Б» был опубликован в 1926–1927 гг. Так что в средствах уничтожения людей в середине XX века не было особой новизны.

А что же было? – задает себе и читателям вопрос Снайдер и отвечает на него каждой главой монографии: были повторяющиеся этапы чудовищно примитивной жестокости, обусловленные идеологическими, политическими, экономическими, футуристическими и всякими прочими государственными целями, но неизменно направленные на уничтожение человеческого в человеке. Оперируя огромным объемом документов из семнадцати архивов шести стран, научных истолкований и открытий, мемуаров и личных «памяток» на многих языках, то есть в основном теми материалами, которые обрели гласность в последнее двадцатипятилетие, ученый рассказывает, показывает, сопоставляет и анализирует прошлое. Среди свидетелей и заложников времени, которых он привлекает к участию в монографии, есть и небольшая группа европейской творческой интеллигенции: Ханна Арендт, [77]Анна Ахматова, Александр Вайсберг, [78]Гюнтер Грасс, [79]Василий Гроссман, [80]Гарет Джонс, [81]Артур Кестлер, [82]Джордж Оруэлл [83]и Юзеф Чапский. [84]Эпиграфами к монографии Снайдер берет и слова о грехопадении и покаянии из украинской народной думы «Буря на Черном море», и рефрен из «Фуги смерти» еврейского поэта Пауля Целана («Золотые косы твои, Маргарита, пепельные твои, Суламифь»), и строку литовского поэта Томаса Венцлова из стихотворения «Щит Ахилла», посвященного в 1972 году Иосифу Бродскому, и фразу «Все течет, все изменяется. Но нельзя дважды попасть в тот же тюремный поезд» из романа Василия Гроссмана «Все течет». Заканчивая вступление, Снайдер припоминает строчку из «Реквиема» Анны Ахматовой: «Хотела бы всех поименно назвать, да отняли список и негде узнать…» – и тут же откликается на нее: «Благодаря открывшимся архивам во всех странах Восточной Европы, мы знаем, где искать этот список; благодаря неутомимому труду историков, мы в силах его хотя бы отчасти восстановить».