Жанна Долгополова - Чтобы мир знал и помнил. Сборник статей и рецензий

В мае 1948 года СССР переключил внимание на «националистов» прибалтийских пограничных республик, депортировав в Сибирь более 82000 литовцев, более 42000 латышей и более 20000 эстонцев. В общей сложности, начиная с 1940 года Сталин сократил население этих земель на 200000, изолировав или уничтожив наиболее активных, образованных и дееспособных людей. Примерно в то же время в ГУЛаг направили 148079 ветеранов Отечественной войны по обвинению в коллаборационизме с захватчиками. После войны в ГУЛаге и спецпоселениях оказалось значительно больше советских граждан, чем в довоенные годы.

Снайдер напоминает, что этнические чистки, начавшиеся с возвращением РККА на земли, бывшие под оккупантами, не планировались как намеренное уничтожение мирного населения. Но в них погибло не менее 700000 немцев, 150000 поляков, 250000 украинцев и 400000 депортированных советской властью с Кавказа, из Крыма, Молдавии и Прибалтики. Немцев (кроме советских) и поляков депортировали с востока на запад, и поэтому вероятность погибнуть у них была меньше, чем у украинцев, румын, эстонцев, латышей, литовцев, «кавказцев», крымчан, которых перемещали с запада на восток. Во время бегства от Красной армии и послевоенной депортации погибал в среднем каждый десятый немец или поляк, тогда как среди советских наказанных народов погибал каждый пятый. Как ни тяжела сама по себе депортация, но лучшая доля досталась тем немцам-изгнанникам, кто попадал в американский или британский, а не советский сектор, и тем, кого высылали на родину – ФРГ, ГДР, Польшу, а не в сибирскую тайгу и степи Казахстана.

Гитлеровские планы создать великий Третий рейх провалились. Сталин не только одержал полную победу над врагом, он уничтожил Германию, из развалин которой позднее появилось два государства – ФРГ и ГДР. Он также создал огромный советский блок – Албания, Болгария, Венгрия, Польша, Румыния и Югославия, – благодарный и зависимый от своего освободителя. При этом расправы с «потенциально опасными элементами» гражданского населения продолжались, но теперь жертвы исчислялись десятками, например, 12 августа 1952 года в СССР расстреляли только тринадцать из двухсот двадцати членов Еврейского антифашистского комитета, а в Чехословакии 3 декабря 1952 года казнили только одиннадцать евреев – членов партийно-государственного аппарата во главе с генсеком партии Рудольфом Сланским.

В послевоенном мире перед Сталиным стояла задача изолировать и СССР, [91]и весь советский блок от культурного влияния Запада и самой большой опасности – не-сталинского толкования Второй мировой войны. Сталинское же ее толкование сводилось к тому, что победительницей в этой войне является только одна великая нация – русская, на долю которой выпали самые великие страдания и самые великие победы – в битвах за Москву и Сталинград. Посему всем нацменьшинствам полагалось не «возникать» со своими страданиями и героизмом, а евреям к тому же – не вспоминать о Холокосте советских (более двух с половиной миллионов) и европейских (более трех миллионов) евреев. Число уничтоженных во время войны евреев считалось государственной тайной, чтобы никому не бросилась в глаза простая арифметика: во-первых, что евреев, чья численность составляла менее 2 % населения СССР, погибло больше, чем русских, представлявших больше половины населения страны, а во-вторых, что евреев погибло больше, чем украинцев, белоруссов, эстонцев, латышей, литовцев и поляков, чьи земли были полностью захвачены врагом, тогда как только десятая часть (где находились и национальные автономии) огромной территории РСФСР находилась под оккупантами.

Впрочем, считает Снайдер, была и другая причина «забвения и убийства памяти» Холокоста. Современники хорошо знали, что гитлеровская действующая армия огромна, а оккупационные силы весьма незначительны, и поэтому последние широко использовали помощь местного населения. Советская власть ценой замалчивания стремилась «забыть» и то, что в массовом уничтожении евреев активно помогали десятки тысяч советских соотечественников с оккупированных нацистами территорий, и то, что большинство евреев уничтожено было в землях, захваченных СССР в 1939–1940 гг. в рамках советско-германского мирного договора. Последний факт тоже надо было «забыть». Такое толкование истории удерживалось (с некоторыми послаблениями) до распада Советского Союза и социалистического блока. Но, как замечает Снайдер, после распада во всех странах, претерпевших массовое уничтожение гражданского населения от сталинского и/или гитлеровского режимов, наметилась тенденция завышать число жертв и даже соревноваться, у кого больше, а это, как мы знаем, может привести к таким опасными последствиями, как югославские войны в 1990-е годы.

Заканчивая монографию, Тимоти Снайдер напоминает, что число – абстракция, которую используют для количественной характеристики объекта изучения. За числом уничтоженных стоят конкретные человеческие жизни. Гитлеровский и сталинский режимы превращали человеческие жизни в числа. Задача современных исследователей, прежде всего, установить достоверные числа, хотя само по себе для истории, науки гуманитарной, этого мало. Ее задача не только найти числа, но увидеть за ними людей, насильно изъятых из жизни, и вернуть человечеству память о них – о миллионе ленинградцев, погибших в блокаду; о трех с лишним миллионах советских военнопленных, уничтоженных гитлеровцами в 1941–1944 гг.; о трех миллионах и трехстах тысячах крестьян Украины, выморенных советской властью в 1932–1933 гг.; о более пяти с половиной миллионах евреев Европы, расстрелянных, сожженных и отравленных гитлеровцами; о миллионах других жертв сталинского и гитлеровского режимов. Если мы не в силах это сделать, говорит Снайдер, значит, кровавым диктаторам удалось изуродовать не только наш мир, но и нашу человечность.

Самая первая рецензия на книгу Тимоти Снайдера начиналась вопросом: «Как добиться успеха к сорока годам жизни?» – и далее следовал ответ: во-первых, выучить несколько иностранных языков – чешский, французский, украинский, русский, польский, немецкий, идиш; во-вторых, иметь таких наставников, как покойный Тони Джуд; [92]в-третьих, издать монографию «Кровавые земли», которая (это уже мое добавление. – Ж. Д.) войдет в список десяти лучших американских книг 2010 года и которую сейчас переводят на иврит, немецкий, польский, русский и украинский языки.

Опубликовано: “Заметки по еврейской истории” (сетевой журнал), № 12(147), 2011.

Для сравнения сэра Николаса с Отто Шиндлером есть по меньшей мере три основания. Сэр Николас (тогда еще просто Никки Винтон), как и Отто Шиндлер, создал ковчег спасения в Третьем рейхе. И загрузил он свой ковчег тоже, как Отто Шиндлер, по списку. Правда, в список Винтона попали не трудоспособные взрослые, а дети от двух до семнадцати лет. Имя Николаса Винтона, так же как и имя Отто Шиндлера, стало широко известно только в 1980-е годы: в 1981 году вышла книга австралийского писателя Томаса Кенелли «Ковчег Шиндлера», в феврале 1988 года лондонская газета «Сандэй миррор» на нескольких разворотах рассказала о «детях Винтона». Вечером того же дня популярная телепрограмма устроила встречу с Николасом Винтоном, в конце которой ведущая прочитала «список Винтона» – шестьсот шестьдесят девять имен – и просила их носителей отозваться.