Феликс Лурье - Полицейские и провокаторы

В октябре 1901 года оставленные Зубатовым на свободе для «разводки» члены московского и других эсеровских кружков эмигрировали в Западную Европу. Несколько известных революционеров, в их числе М. Р. Гоц, М. Ф. Селюк, Е. К. Брешко-Брешковская, Г. А. Гершуни и В. И. Чернов, объединили многочисленные кружки социалистов-революционеров в партию. Им помогал Азеф. Так провокатор превратился в одного из основателей и лидеров новой революционной партии.

В самом начале 1902 года с целью подготовки и проведения покушений на крупных имперских администраторов и членов царской семьи, включая Николая II, партия социалистов-революционеров образовала Боевую организацию. В ее состав вошли Г. А. Гершуни, П. П. Крафт, М. М. Мельников, С. В. Балмашев и еще несколько человек. Удавшееся 2 апреля 1902 года убийство министра внутренних дел егермейстера Д. С. Сипягина воодушевило эсеров на развитие этой отрасли их деятельности. Основатели партии социалистов-революционеров не могли тогда даже предположить, что Азеф получил от Зубатова задание пропагандировать идеи террора. Начальник Московской охранки справедливо полагал, что политический сыск легче и эффективнее расправится с боевиками, нежели с агитаторами,— агитатора сложнее обвинить и убедить людей в его виновности, чем бомбиста, но, возбуждая эсеров к террору, Зубатов надеялся на жесткий контроль и осведомленность через провокаторов. Трудно установить, кому первому из полицейского ведомства пришла в голову мысль склонять революционные партии к террору. Известно несколько попыток ее реализации через провокаторов, но лишь одна удалась на славу.

О том, что происходило в Боевой организации, провокатор знал от ее руководителя, «художника в деле террора» Гершуни, абсолютно доверявшего Азефу. Глава Боевой организации не только доверял Азефу, но и поддерживал среди членов партии его репутацию. Именно поэтому Азеф долго скрывал Гершуни от Департамента полиции и сопротивлялся его выдаче, руководила им не дружба с известным эсером, а корысть. Именно тогда Азеф начал двойную игру со своим полицейским начальством.

По вызову Департамента полиции Азеф в июле 1902 года отправился в Петербург на самостоятельную работу и прожил там около года. В Петербурге он организовал комитет партии социалистов-революционеров, доставку нелегальной литературы из Европы и кружок, в котором пропагандистом был молодой эсер студент Медико-хирургической академии Н. Крестьянинов, а слушателями — штатные сотрудники столичного Охранного отделения. Ситуация сложилась трагикомическая: Азеф не мог не создать кружка, иначе ставилась бы под сомнение его репутация в партии; охранка не желала допускать существование кружка, в котором с ее ведома рабочим внушали бы разрушительные идеи. Охранники аккуратно посещали занятия, Крестьянинов как умел растолковывал им социалистические учения и снабжал слушателей нелегальной литературой, а те, не читая, сдавали ее полицейскому начальству. Но произошло неожиданное — один из секретных агентов, рабочий Павлов, искренне привязался к Крестьянинову и все ему выложил. Он рассказал не только о слушателях кружка, но и об осведомленности охранки в делах партии социалистов-революционеров. Подозрение пало на Азефа, и ему стоило громадного труда замять эту скверную историю [541] 13 См.: Спиридович А. И. Партия социалистов-революционеров и ее предшественники. С. 445. .

В жизни Азефа петербургский период остается наиболее слабо изученным, о нем почти ничего не известно. Сохранились воспоминания Крестьянинова, но лишь в той же части, которая предшествовала созданию злополучного кружка и обвинению Азефа в предательстве [542] 14 См.: Былое, 1913, № 15. Невышедший номер//Библиотека Института языков и национальных культур Востока. Париж. Ксерокопия находится у автора. С. 41—48. .

После убийства Сипягина Азеф вынужден был сообщить полиции факт образования в партии социалистов-революционеров Боевой организации. Не без помощи провокатора 13 мая 1903 года хозяева Азефа произвели арест главы Боевой организации Гершуни [543] 15 См. там же. С. 36—40. . Лидеры партии предложили провокатору занять освободившееся место. До этого Азеф не входил в состав Боевой организации и не принимал участия в ее действиях. Странное решение лидеров вызывает удивление. Но не только руководство партии социалистов-рево-люционеров желало видеть Азефа во главе Боевой организации.

Растерянность, охватившая полицейское ведомство после убийства Сипягина, еще не улеглась. Сыщики метались в поисках невидимого врага, в обществе циркулировали слухи о готовящихся покушениях, и Плеве потребовал, чтобы Азеф непременно проник в высшее руководство партии. В июле 1902 года в Департаменте полиции состоялась встреча его руководителей с Азефом, о которой Лопухин сделал подробный доклад министру внутренних дел Плеве. Вплоть до Февральской революции все чиновники политической полиции заявляли, что не знали о положении, занимаемом Азефом в партии социалистов-революционеров. Эта ложь всплыла летом 1917 года, когда в архиве Департамента полиции удалось обнаружить соответствующие документы [544] 16 См.: Николаевский Б. И. История одного предателя. С. 62— 63. .

УБИЙСТВО ПЛЕВЕ

В конце 1903 года главные силы боевиков под руководством Азефа приступили к подготовке покушения на министра внутренних дел В. К. Плеве. После длительной и опасной слежки эсеры определили маршруты и точное время передвижения Плеве по городу, количество охраны и состав группы филеров, наблюдавших за толпой во время следования кареты министра. Филеры обнаруживались легко: они подобострастно вытягивались при виде высокого начальства. Когда были выявлены наиболее удобные места расстановки метальщиков-«бомбистов», изготовлены бомбы и намечена дата покушения, Азеф явился к директору Департамента полиции А. А. Лопухину и заявил ему, что слышал от знакомых эсеров о подготовке его, Лопухина, убийства [545] 17 См.: Ратаев Л. А. Евно Азеф: История его предательства// Былое, 1917, № 2. С. 207. . Лопухин решил увеличить количество филеров вблизи здания Департамента полиции и усилить охрану собственной персоны. Все «бомбисты» 18 марта 1904 года ожидали проезда Плеве по набережной Фонтанки у здания Департамента полиции, то есть там, где охранка, желая предотвратить покушение на Лопухина, предупредила филеров об Ъсобом внимании к подозрительным лицам. Боевики почувствовали что-то неладное, нарушилась рогласованность в их действиях, взрыв произвести не удалось, и они срочно покинули столицу.

Азеф, хорошо осведомленный о приемах политического сыска, не мог исключить предположения, что в партии социалистов-революционеров действовали неизвестные ему полицейские агенты, доносившие о роли провокатора в подготовке убийства Плеве. Поэтому он предупредил о лжепокушении на Лопухина. Если бы убийство Плеве 18 марта все же состоялось, то полицейские вряд ли могли обвинить провокатора в двурушничестве — эсеры сгоряча не того убили, а охранники не сумели уберечь своего министра. Деятельность Азефа всегда требовала иметь два алиби — для полиции и для эсеров.