Виктор Темушев - Первая Московско-литовская пограничная война: 1486-1494

Великий князь литовский имел возможность вмешиваться в земельные дела в пограничных княжествах. Известно, что в Вяземском княжестве хлепенской волостью Рогачев владел сын пана Ивана (Яна) Ходкевича, а в непосредственной близости от московской границы расположились князья Крошинские и Глинские {148} 148 СИРИО. Т. 35. № 18. С 73; № 1.С. 1-3; № 2. С. 6. . Разбавление среды местных князей выходцами из других областей ВКЛ в определенной степени гарантировало интеграцию периферии с центром. К тому же пришлые земелевладельцы занимали самый край государства, на пути возможного удара с московской стороны.

Система обороны Вяземского княжества доказала свою устойчивость {149} 149 О Вяземском княжестве в системе обороны ВКЛ см.: Цемушау В.М. Перыферыйныя княствы у сiстэме абароны ВКЛ (Вяземскае княства у 15 ст.) // Канструкцыя i дэканструкцыя Вялiкага княства Лiтоускага: матэрыялы мiжнар. навук. канф., Гродна, 23-25 крас. 2004 г. Мн., 2007. С. 95-102. . Методичное давление на вяземское пограничье не привело к ожидаемому результату. Подавляющее большинство вяземских землевладельцев осталось верным великому князю литовскому. В конце 1492 г. на сторону Москвы перешел только князь Андрей Юрьевич Вяземский, вотчиной которого было единственное село с деревнями на Днепре. Правда, в самой Вязьме он владел дворами, собирал пошлины, имел казну и людей {150} 150 Lietuvos Metrica — Lithuanian Metrica- Литовская Метрика. Кн. 5: (1427— 1506). V, 1994. P. 67: СИРИО. Т. 35. № 19. С. 81. . Все его владения достались старшему Вяземскому князю Михаилу Дмитриевичу {151} 151 АЗР Т. I. № 109. С. 127. .

Не все подобные шаги против верховских князей {152} 152 Об употреблении терминов «Верховские княжества» и «верховские князья»: Темушев В.И. Представления о территории и границах Верхнеокских княжеств в работах исследователей // Верхнее Подонье: Природа. Археология. История. Вып. 2: Сб. статей в 2 т. Т. 2. История. Тула, 2007. С. 257-277. имели успех. Сдерживать своевольные стремления местных землевладельцев должен был ряд наместничеств ВКЛ, прежде всего — Мценское и Любутское. После многочисленных походов, осад и опустошений окрестностей в ходе войны Любутск стал анклавом в окружении московских владений, Мценск превратился в форпост, выдвинутый далеко на правую сторону Оки. Все остальное правобережье уже было московским {153} 153 ДДГ. №. 83. С. 330. .

Однако зыбкая среда верховских князей не выдержала. Ряд привилеев, сохранявшихся или появлявшихся у пограничных князей, оставлял возможность отказаться от службы господарю (послать ему «отказ» или «целование королю с себя сложить») и перейти на московскую сторону вместе с вотчинными владениями [13] Первый случай, когда князь, который перешел на службу к другому правителю, не сохранил за собой свою вотчину — бегство в Москву князя Федора Ивановича Вельского. . Это обстоятельство в сочетании с московским давлением и конфликтом внутри корпорации облегчало присоединение верховий Оки к Москве.

Тем не менее расширение московской власти на верховья Оки не было простым делом и во многом зависело от позиции местных князей {154} 154 Кром М.М. Меж Русью и Литвой. С. 91-92. . Даже военный захват не гарантировал присоединения определенной территории к Москве. Московские походы 1492-1493 гг. затронули Любутск, Мценск, Мезецк, Серпейск, Мосальск, Опаков. Большинство из них, за исключением Мезецка и Серпейска, было сожжено. Однако ни один из Мосальских князей не перешел на службу к великому князю московскому, а три других сожженных города (Любутск, Мценск, Опаков) принадлежали не удельным князьям, а управлялись великокняжескими наместниками или частными владельцами. Присоединения их к Москве в 1494 г. не произошло. У Опакова была занята только часть волости, которая заходила на левый берег р. Угры [14] В грамоте 1494 г. говорится о том, что за ВКЛ сохранился Опаков по Угру (ДДГ. № 83. С. 330). Значит, можно сделать вывод о том, что у города была территория и за Угрой, которая теперь отходила до Москвы. . Таким образом выравнивался участок границы, естественным обозначением которой на значительном протяжении стала р. Утра.

Территории, на которых московская власть не имела достаточно твердой опоры, оставлялись, возможно временно, за ВКЛ. Переход на московскую службу пограничного князя также не гарантировал распространения новой власти на все его владения. Воротынские князья, которые владели большим массивом земель вдоль течения Угры, после перехода на московскую сторону практически все потеряли, несмотря на то что эти земли были их вотчинными владениями. В обороне границ государства правительство ВКЛ делало ставку на князей Воротынских, которая, очевидно, не оправдалась {155} 155 О роли князей Воротынских в обороне восточной границы ВКЛ см.: Темушев В.Н. Река Угра — вековой страж московско-литовской границы // Новая локальная история. Вып. 2. Новая локальная история: пограничные реки и культура берегов: Материалы второй Международной Интернет-конференции. Ставрополь, 20 мая 2004 г. Ставрополь, 2004. С. 305-318. .

Если окинуть взглядом всю протяженность московско-литовской границы, испытавшей военные действия первой войны, то можно убедиться, что территории под великокняжеским управлением в полном составе сохранились за ВКЛ. Под московским давлением была утрачена часть владений верховских князей. Но главное сохранилось — Мценско-Любутское наместничество и линия обороны вдоль Угры {156} 156 Темушев В.Н. Река Угра- вековой страж московско-литовской границы. С. 313. . Вяземские князья держались, но не смогли ничего противопоставить зимнему 1492/1493 гг. наступлению мощного московского войска (5 полков во главе с воеводой Даниилом Васильевичем Щеней) {157} 157 ПСРЛ. Т. 11. Летописный сборник, именуемый Патриаршею или Никоновскою летописью. С. 235; ПСРЛ. Т. 35. Летописи белорусско-литовские. М., 1980. С. 122. . Вяземское княжество было полностью присоединено к Москве и постепенно стало средоточием поместного землевладения {158} 158 Кобрин В.Б. Власть и собственность в средневековой России. М., 1985. С.123-124. .

Тенденция преобразования Вяземского княжества в край поместного землевладения хорошо иллюстрирует последовательную политику московских властей. Возможность утраты пограничного региона, в котором к тому же оставались на своих местах местные землевладельцы, могла сохраняться довольно долго. Гомейская земля в 1537 г. была возвращена ВКЛ во многом из-за того, что после московского захвата в 1500 г. из нее не была выведена местная шляхта. Насаждение поместного землевладения с одновременной ликвидацией местного вотчинного свидетельствует о стремлении твердо закрепиться в только что присоединенном регионе. Политически ненадежные вяземские землевладельцы, многие из которых были насильно приведены к присяге, не могли служить опорой московской великокняжеской власти.