Николай Шпанов - Поджигатели (Книга 1)

Ее рука легла на телефон, и палец набрал номер, который дал ей Луи на тот случай, если ей понадобится помощь. Это был номер одного из уцелевших домов Университетского городка, где расположилась Интернациональная бригада.

И номер телефона бригады и место ее расположения были военной тайной. Как мог Луи сообщить их Тересе?! Но Тереса над этим не задумывалась. Ее палец набрал нужные цифры. Едва умолк первый гудок, как на том конце провода сняли трубку. Мужской голос сказал, с трудом выговаривая испанские слова:

- Хризантема слушает.

- Какая хризантема? - удивилась Тереса. - Мне нужна Интернациональная бригада!

После короткого молчания, похожего на паузу удивления, голос спросил:

- Кто это говорит?

- Мне нужен Луи Даррак. Вы слышите?.. Солдат Луи Даррак.

Матраи знал всех своих солдат. При имени Даррака он сразу вспомнил француза с задумчивым бледным лицом и удивленными глазами большого ребенка. В мозгу генерала быстро промелькнули простые соображения: в этих развалинах до штаба бригады действительно помещался батальон Жореса. Боец батальона Даррак поддерживал сношения с городом?.. Это могло иметь очень дурной смысл.

- Прошу вас, одну минутку, - ответил генерал по телефону. - Я поищу Даррака...

Тереса слышала в трубке близкие разрывы снарядов, звон разбитого стекла, лай пулеметов. Под конец все это покрыл грохот прошедшего под стеной дома танка.

Вбежавшие, запыхавшись, в комнату Зинн и Луи увидели у телефона улыбающегося генерала. Он протянул трубку Дарраку:

- Вас!

И отвел Зинна в угол. От его улыбки не осталось и следа. Короткими ясными фразами Матраи изложил Зинну свою точку зрения на происшествие.

Зинн с досадой сказал:

- Я предупредил всех...

Но прежде чем он успел договорить, Даррак положил трубку.

- Тереса Сахара, - вы знаете, певица, - сейчас приедет сюда. Она надеется найти в городе автомобиль.

Матраи переглянулся с Зинном.

- Зачем? - спросил Зинн.

- Петь для солдат.

Зинну казалось, что он понял генерала: тот боялся, как бы эта особа не упорхнула.

- Это очень мило с ее стороны... - проговорил Зинн.

- Может быть, лучше съездить за нею? - спросил генерал. - Она едва ли найдет в городе автомобиль. - И, словно отдавая служебное приказание, добавил: - Позвоните: пусть ждет вас. Вы поедете за нею сами.

- Хорошо, - радостно проговорил Луи, - это займет немного времени.

Через несколько минут Зинн и Луи сидели в автомобиле. "Неужели верны опасения генерала?" - думал Зинн. Увы, они слишком естественны для Мадрида этих дней... Теперь Зинн должен позаботиться, чтобы эти двое не ускользнули от него.

Войдя в номер Тересы, Зинн увидел спящего Цихауэра. Так, значит, он не убит, не ранен, не пропал без вести! Попросту дезертировал и... Почему он тут?

Тереса молча пододвинула к Зинну лежавший на столе альбом Цихауэра. Зинн, не раскрывая, сунул его подмышку и вопросительно посмотрел на певицу. Она быстро собиралась. Зинн заметил, как дрожат ее пальцы.

Тереса взяла с кресла большую кружевную мантилью.

- Я готова.

Зинн тронул Цихауэра за плечо.

Открыв глаза, художник некоторое время с удивлением смотрел на Зинна. Потом поднялся и, не задав ни одного вопроса, пошел к двери.

Молча спустились к автомобилю, поехали.

Цихауэр как ни в чем не бывало взял свой альбом из-под руки Зинна и стал перелистывать.

- Для бригадной газеты это покрепче батальных сцен! - сказал он.

Зинн отвел взгляд. Как он мог подумать о друге то, что думал...

Когда они повернули за ипподром, через разбитые постройки колонии де Бельяс Вистас стали видны разрывы снарядов в Университетском городке. Клубки низких шрапнелей с визгливым треском возникали над кущами Каса дель Кампо.

Зинн почувствовал, как вздрогнула сидевшая рядом с ним Тереса.

Автомобиль остановился на краю пустыря. Дальше пространство просматривалось противником. Мужчины вылезли. Тереса колебалась. Ее оливковые щеки стали серыми от покрывшей их бледности. Зинн не видел ее глаз под опущенными ресницами.

Но вот она с профессиональной легкостью, словно на сцене, выпрыгнула из автомобиля и выжидающе посмотрела на Луи. Тот, пригнувшись, побежал вдоль остатков стены Горного училища. Тереса двинулась за ним. Зинн был последним.

Недавние подозрения казались ему смешными и обидными. Впрочем, смешными - нет. Ничто не было смешным в таких обстоятельствах. Не было секретом, что восемь тысяч фашистов, заключенных в мадридской тюрьме, - не что иное, как собранный воедино кулак пятой колонны. Ни для кого не было секретом, что пятая колонна готовится ко встрече Франко.

Нет, в осажденном Мадриде ничто не могло быть смешным, кроме беспечности!

- Нужно отговорить сеньориту от выступления в окопах, - сказал Матраи.

Тереса сердито сдвинула брови:

- Вы хотите, чтоб я перестала считать себя дочерью своего народа?

- Можно транслировать ваши песни по радио.

- Для этого я приехала сюда?

Зинн отлично понимал, что ее появление среди бойцов Интернациональной бригады могло дать не меньше, чем самые жаркие речи комиссаров. Но он не мог себе представить, как поведет ее по окопам Каса дель Кампо.

Он еще раз пробормотал что-то насчет пластинок.

- Конечно, - сказала она, - у меня есть и пластинки. Мы их захватили. Я буду дарить их бойцам, чтобы они вспоминали обо мне. Вы меня понимаете!

Зинн ее понимал. Он сам был артистом.

Он посмотрел на прямую морщинку, прорезавшую ее открытый выпуклый лоб от переносицы почти до самых волос. Волосы, черные и блестящие, были тщательно прибраны. И на затылке торчал высокий черепаховый гребень, словно она готовилась к выступлению на эстраде.

- В конце концов это здорово: певица в окопах, - сказал он Матраи.

- Пожалуй...

Было уже совсем темно, когда они двинулись. Зинн остановился было в разрушенном доме, служившем убежищем резерву, но Тереса сказала:

- Дальше.

- Дальше опасно.

Она молча взяла чемоданчик с пластинками и пошла.

- Это безумие! - крикнул Зинн.

- По-вашему, там впереди - безумцы?

- Я не могу рисковать вашей жизнью.

- Отвечают они, - и она махнула в сторону противника.

Понадобился еще час, чтобы добраться до окопов, разрезавших аллеи и холмы Каса дель Кампо.

От времени до времени над парком слышались шуршание и вой вражеского снаряда; деревья трещали, и разрыв глухо, волною прокатывался по парку.

Зинну казалось, что он физически ощущает, каким напряжением воли Тереса заставляет себя двигаться, говорить и совершать то, что не казалось простым даже им, солдатам, долго привыкавшим и не могущим привыкнуть к этой обстановке.

Он привел ее на пункт, где был установлен микрофон агитаторов. Она с удивлением огляделась.

- Но... здесь нет солдат!