Николай Шпанов - Поджигатели (Книга 2)

Роу постарался переменить разговор.

- Как же все-таки быть со "Свободной Германией", сэр? Быть может, вы прикажете перенять от меня связь, необходимую, чтобы добраться до этого Зинна?

- Связь своя?

- Наполовину... Патер Гаусс.

- А, знаю... Наполовину, пожалуй, много. Дай бог, чтобы он оказался нашим на четвертушку. Тут слишком много акционеров.

- Пусть патер наведет на станцию самих немцев.

Шеф с живым интересом посмотрел на Роу.

- Он работает и на них?

- Почти уверен.

- Немцы не та фирма, с которою мне хотелось бы сейчас кооперироваться.

- Вполне справедливо, сэр, - сказал Роу, у которого уже начинало шуметь в голове. - Но в деле с Зинном этот патер не может быть нам вреден, а после того... его можно будет и убрать.

- Что же, если передатчик говорит о нас лишнее... - Шеф кивнул на пустую рюмку Роу: - Не стесняйтесь, старина, сегодня еще можно... перед довольно основательным постом.

- Ради чего такое ужасное лишение, сэр? - улыбнулся Роу.

- Чтобы всегда держать себя в руках, старина. Там, куда я вас посылаю, мимикрия не удавалась еще никому.

- Вы начинаете меня пугать, сэр, - с шутливым ужасом произнес Роу.

- Вы должны отнестись вполне серьезно к тому, что я говорю. Я потому и остановил свой выбор на вас, что рассчитываю на ваше умение болтать с кем угодно, на любую тему... Кстати! Вы сможете осуществить и одно свое дельце. Ведь вы сделали пьесу по своим "Шести шиллингам и полнолунию"?

- Да, сэр.

- И пока еще не поставили ее в России?

- Так вы посылаете меня в Россию?!

- У вас будет там время перевести и устроить пьесу в театрах.

- Моя командировка так затянется?

- Ваша задача в том и будет заключаться, чтобы проторчать в Москве как можно дольше. - Шеф некоторое время молчал, неторопливо прихлебывая вино. Решено, что премьер-министр выступит в палате с речью, где возьмет твердый тон в отношении Германии. Так сказать: "довольно оставаться в дураках"!

- Перемена курса?

- Подождите, Уинфред, не перебивайте... Через некоторое время премьер повторит выступление в еще более резких тонах: чтобы обуздать поползновения Германии, правительство его величества даст гарантии против агрессии Польше, Румынии, Греции и кое-кому еще из этой мелочи, на которую зарится Гитлер.

- Он уже достаточно хорошо знает, чего стоит наша гарантия, - Чехия еще шевелится у него в животе.

- Роу!

- Прошу простить, сэр... Значит, Великобритания перекладывает руль?

- Великобритания не перекладывает руля! - подчеркнуто возразил шеф. Мы только решили припугнуть Гитлера, хотя прочное англо-германское соглашение попрежнему остается главной целью правительства.

- При верном курсе мы вполне могли бы поделить с Германией рынки всего мира, а может быть, и не только рынки.

Шеф насмешливо посмотрел на него и погрозил пальцем левой руки, так как правая была у него занята пустою рюмкой:

- Урок старика: никогда не выдавайте чужих слов за свои, даже когда, по-вашему, слушатели не могут догадываться об их источнике.

Роу принужденно рассмеялся:

- Я перестал бы уважать самого себя, сэр, если бы вздумал хитрить с вами.

- Именно поэтому вы и были представлены в прошлом месяце к производству в коммодоры.

- Вы чересчур добры ко мне.

- Чин капитана слишком незначителен для той миссии, с которой вы поедете в Москву. Угрозы угрозами, а поведение Гитлера в отношении чехов уже показало, что пора нам создать кое-какие позиции второй линии на случай провала основного плана.

- О разделе мира между нами и Германией?

- В конечном счете - да. Но чем дальше, тем яснее становится, что спущенная нами с цепи собака - фашизм - может сбеситься и... укусить хозяина.

- Нас?

- Нас и даже... янки, которых Гитлер "уважает" больше нас, так как они его лучше кормят... Так я хочу сказать: дрессировку Гитлера нужно довести до конца - снова натравить его на Россию. Вот мы и надеемся, что фюрер станет сговорчивей, когда узнает, что мы ведем серьезные переговоры о военном соглашении с Россией.

- Серьезные переговоры, сэр?

- Да, для непосвященных они должны иметь вполне серьезный вид. Вы и другие члены миссии будете тянуть это дело, сколько позволят приличия.

- Русские - небольшие охотники тянуть дела, сэр.

- Мы будем действовать заодно с французами самым корректным образом.

- Если речь идет о военных делах, то, должен сознаться, я довольно основательно забыл, где у корабля нос, а где корма.

- Адмирал, при котором вы будете состоять, тоже не очень силен в морских делах. Тем лучше: у вас будет достаточно поводов запрашивать Лондон о всякого рода пустяках. К этому, собственно говоря, и будет сводиться задача миссии: запрашивать, запрашивать и запрашивать! Когда вы познакомитесь с остальными членами миссии, то поймете, что она не только не будет в состоянии принять какое-нибудь решение в Москве, но и, попросту, в чем-либо разобраться. Если мы увидим, что немцы держат камень за пазухой, то пошлем к вам в Россию людей, которые смогут быстро договориться с Москвой... Мы не можем оставаться в одиночестве лицом к лицу с Германией. Это означало бы крах.

- А французы, сэр?

- Кто может относиться к ним серьезно?!

- Прошу извинить, но зачем там такой человек, как я?

- Вы и еще несколько наших людей должны к отъезду миссии из Москвы... пустить там корни.

Роу покачал головой.

- Знаю, знаю, старина, - шеф ободряюще похлопал его по колену, - задача не так-то проста. Поэтому и посылаю вас вместе с вашей пьесой. Нужно пустить глубокие корни... Не мне вас учить.

- Я все понимаю, сэр, но... - сказал Роу с сомнением.

- Мне хочется, чтобы у вас не было никаких "но", старина.

- Если бы речь шла не о России...

- С некоторых пор вы начали страдать тем, что французы называют vin triste. Поэтому я требую решительно: ни глотка вина.

- Слушаю, сэр, - бодрясь, но все же достаточно уныло проговорил Роу.

- Запомните, дружище: если этот ход с посылкой миссии оправдает себя, то немцы, вероятно, поторопятся заключить с нами соглашение. Оно позволит говорить о наличии в Европе только одной единственной коалиции, способной диктовать свою волю другим, - англо-германской. В таком случае все разговоры о всяких других союзах и гарантиях будут тотчас сданы в архив. Тогда-то уж Германия должна будет воевать с Советами, как бы она этого ни боялась. И начнет она войну не тогда, когда это будет выгодно ей, а когда мы прикажем!

- А пока мы должны таскать каштаны для немцев, сэр?

- А разве не стоит поманить их парочкой каштанов, если это позволит нам, в конечном счете, и их самих ткнуть головой в костер? - Шеф протянул рюмку. - Бог с вами, еще один последний глоток перед разлукой. - Он чокнулся с Роу. - Остается вам сказать, что на этот раз в Москве рука об руку с вами будут работать несколько французских офицеров Второго бюро.