Николай Шпанов - Заговорщики (Книга 1, Преступление)

- Пришлите этого человека вечером ко мне для пробной работы.

- До вечера он мог бы выполнить еще два-три заказа, - проскрипела девица.

- За него заплачены слишком большие деньги, чтобы посылать его случайным клиентам. Он будет работать в лучших домах Ганновера, - резко ответил Трейчке. - Но сначала я должен убедиться в том, что он оправдывает рекомендацию, полученную из Берлина.

- Если он хороший работник, мы сможем удовлетворить претензию господина советника по уголовным делам Опица, - сказала девица. - Ни один из наших людей не понравился советнику.

- У Опица достаточный резерв рабочей силы: он мог бы найти полотера среди арестантов, - ответил Трейчке.

- Господин советник говорит, что запах тюрьмы, исходящий от арестантов, ничем нельзя отмыть. А супруга советника не выносит этого запаха.

Девица выписала Бойсу справку на получение продовольственных карточек и молчаливым движением руки отослала его прочь.

До вечера Бойс не находил себе места. Он ходил по улицам Ганновера так, словно они были усыпаны горячими углями. Встреча с Трейчке была не только неожиданной, она была многозначительной. Прежде всего она служила Бойсу сигналом, что нарушенная было подпольная работа снова начинается. Кроме того, она свидетельствовала о том, что отнюдь не все, кого подпольщики, оставшиеся на свободе, считали потерянными, погибли. Если жив и снова действует Трейчке, значит он не один. Значит, целы и другие товарищи. "Предприниматель Гинце!" Это хорошо, очень хорошо! Значит, не утрачены возможности конспирации, не потеряны связи, сохранены или наново добыты материальные средства для работы в подполье!

Едва дождавшись назначенного часа, Бойс позвонил у двери с карточкой "Генрих Гинце". Эта дверь выглядела уже не так импозантно, как дубовые створки конторы, да и район был далек от представительности. Все говорило о том, что партийные деньги берегутся там, где дело идет о личных удобствах подпольщиков.

Их встреча была молчаливой. Трейчке знаком показал Бойсу, что не следует говорить лишнего, а вслух произнес:

- Сейчас вы под моим наблюдением натрете полы... в одном месте. Это будет вашим экзаменом.

- Слушаю, господин Гинце, - нарочито громко и отчетливо ответил Бойс и даже по-солдатски щелкнул каблуками.

- Вижу, вы старый служака.

- Искренно сожалею о том, что инвалидность мешает мне и теперь дать в зубы кому следует.

- Не все потеряно, - утешил Трейчке. - Вы можете принести народу пользу и в тылу.

- Рад стараться, господин Гинце! - так же лихо крикнул Бойс.

Только когда они очутились на улице, Трейчке сказал:

- Я поторопился с вашей переброской сюда.

- Берлинский хозяин не пускал?

Трейчке из-под полей шляпы испытующе посмотрел на Бойса: действительно ли тот не знает, что и берлинский владелец полотерной конторы был законспирированный подпольщик, руководитель узла связи? Или Бойс только маскируется?

- Необходимо установить связь с тюрьмой. - Трейчке быстро огляделся вокруг, хотя на улице их некому было слышать, и, понизив голос, проговорил: - Здесь Тельман.

Бойсу пришлось взять себя в руки, чтобы при этом известии не остановиться, не вскрикнуть. Целая буря чувств поднялась в его душе. Если сопоставить то, что сказал Трейчке, со слухом о гибели Тельмана от рук палачей, нынешняя новость - большая радость.

Пока Тельман жив, пока партийное подполье сохраняет с ним связь, надежда не потеряна. Это все-таки радость: пленник, но живой, в цепях, но не утративший надежды...

Они пришли в безлюдный танцевальный зал, и Бойс принялся за работу. Трейчке ушел и вернулся через час, делая вид, будто с интересом наблюдает за тем, как из-под щетки Бойса появляется блестящая поверхность пола. Когда пот начинал капать со лба полотера, он присаживался на диванчик у стены и начинал разговор вполголоса. Бойс узнал, что политический кризис нарастал с огромной быстротой. За кулисами событий чувствовалась злая воля, затягивавшая мир паутиной интриг, тайных переговоров и дипломатических диверсий.

Бойс давно не читал подпольной "Роте фане", а в нацистских газетах нельзя было почерпнуть ни слова правды. Он внимательно слушал слова Трейчке о том, что, по мнению многих товарищей, политика Гитлера должна со дня на день разразиться трагедией всеевропейского, а может быть, и мирового масштаба. Правилен был анализ политического положения, данный Тельманом в одной из его записок, нелегально доставленной из тюрьмы: "Война близка. Маневры гитлеровского правительства не могут ввести в заблуждение на этот счет. На мой взгляд, все идет к тому, что катастрофа вскоре разразится". Так же могло ежеминутно стать трагической действительностью и то, что Тельман сообщил недавно о своих подозрениях "Гитлер готовится к последнему из своих преступлений - к нападению на Советский Союз". Тельман указывал товарищам, оставшимся на воле, на необходимость приложить все усилия к тому, чтобы раскрыть немецкому народу глаза: это новое преступление уготовляет германскому народу и всем народам Европы ужасную участь. Правда, из лаконического, поневоле, анализа Тельмана явствовало, что нападение на СССР было бы верным шагом Гитлера к самоуничтожению и, в конечном счете, сулило освобождение немецкого народа от фашизма, но вместе с тем такое нападение было бы чревато небывалыми страданиями народа. Тельман верил в свой народ, он верил в его здравый смысл, в его душу, в его волю к борьбе за свободу. Тельман призывал товарищей, не считаясь ни с какими трудностями, не щадя своих жизней, бороться за предотвращение всеобщей бойни и за освобождение немецкого народа от гитлеризма силами самих немцев. К сожалению, легкие победы фашистских палачей над Абиссинией, Испанией, Австрией, Чехословакией делали большинство немцев глухими к правде.

- Наци не доверяют администрации тюрем, куда перевозят Тельмана, сказал Трейчке. - Они прислали сюда, в Ганновер, советника по уголовным делам Опица с целой командой надзирателей. Режим содержания Тельмана исключительно строг. Тем не менее мы должны восстановить прерванную связь с ним.

Трейчке переждал, пока хозяин танцовального зала осматривал часть пола, натертую Бойсом.

- Первоклассная работа, не правда ли? - спросил Трейчке. - Даже жалко топтать такое зеркало, а?

- Если мне будут платить, я могу подложить им под копыта настоящие зеркала, - ответил хозяин, равнодушно глядя, как выбивающийся из сил Бойс шаркает суконкой по паркету. - А в общем, можете посылать мне этого полотера...

Когда он ушел, Трейчке продолжал:

- К сожалению, вам придется работать у этого прохвоста - здесь удобная явка. Кроме того, вы будете натирать у Опица. Он должен быть вами доволен. В его квартире вы встретите вахмистра Ведера. Он исполняет там обязанности писаря. В отделение тюрьмы, где содержится Тельман, Ведер доступа не имеет, но там есть наш человек...