Иван Сороковик - Как рождаются открытия?

Наблюдается и другая тенденция. Вопросы работы лаборатории (кадры, темы, оборудование и т. д.) настолько поглощают время молодого заведующего, что он постепенно начинает деградировать как ученый, все меньше и меньше появляется его статей, авторских свидетельств и патентов, и все больше проводится заседаний и осуществляется решений других технических и организационных проблем.

Эта тенденция во многом напоминает еще одну, также связанную со снижением научной активности.

Практика показывает, а исследования науковедов подтверждают, что творческая активность исследователей до защиты диссертации иногда намного выше, чем после нее, и только единицы продолжают работать на прежнем уровне. Характерно, что до защиты, как правило, имеются определенные творческие замыслы, огромнейшее желание осуществить их, авторские свидетельства. Но после защиты порой проходит два-три, а иногда и больше лет, а некоторые пополнившие семью кандидатов не сделали ни одной заявки на изобретение, не написали ни одной научной статьи, не провели самостоятельно ни одного эксперимента. Вроде бы еще кандидатов наук прибавилось, а есть ли польза от этого науке?

Постоянное внимание и забота старших коллег о творческом и служебном росте молодых ученых в определенной мере может избавить их от этих нежелательных явлений.

О том, какие должны быть взаимоотношения учителя и ученика в науке хорошо сказал известный советский химик, первым из наших ученых получивший Нобелевскую премию, лауреат Государственной премии, академик Н. Н. Семенов. Чины, возраст, научные заслуги, – считал Николай Николаевич, – не должны иметь никакого значения в научном общении учителя с учениками, как бы молоды они не были. Ученый должен говорить с ними как равный с равными. В свете факта истины важны лишь те аргументы, которые учитель приводит ученикам, а они – учителю. Хорошо, когда такая дискуссия ведется в коллективе.

Н. Н. Семенов искусство руководства сотрудниками сводил к следующим простым требованиям: подбирай по возможности только способных, талантливых учеников, и притом тех, в которых видно страстное желание к научному исследованию, потому что могут быть способности, но если нет страсти – толку не будет.

В общении с учениками будь прост, демократичен и принципиален. Радуйся и поддерживай их, если они правы, сумей убедить их, если они не правы, научными аргументами. Если ты хочешь, чтобы ученик занялся разработкой какой-либо новой твоей идеи или нового направления, делай это незаметно, максимально стараясь, чтобы он как бы сам пришел к этой идее, приняв ее за свою собственную, пришедшую ему самому в голову под влиянием твоего разговора. Никогда не приписывай своей фамилии к статьям учеников, если не принимал как ученый прямого участия в работе.

Не увлекайся чрезмерным руководством учениками, давай им возможность максимально проявлять свою инициативу, самим справляться с трудностями. Только таким образом ты вырастишь не лаборанта, а настоящего творческого ученого. Давай возможность ученикам идти их собственным путем.

Ценно, что опытный учитель не считает зазорным вести дискуссию со своим учеником, считая его равным с собою. Он терпеливо выслушивает возражения, убеждает сам, но не подавляет оппонента, если даже эти возражения, эти мнения и расходятся с его собственными воззрениями. Не стесняясь, он может и отказаться от своего мнения под влиянием доводов собеседника. Требование от сотрудников слепого подчинения своему мнению – просто преступно.

В своей деятельности ученый поступает так, чтобы всегда быть доступным, всегда и везде найти время поговорить с молодежью, не ссылаясь на свою занятость или просто усталость.

Говорят, что настоящий ученый всегда хочет себя повторить в своих учениках. И это так на самом деле. Не поэтому ли лучшие свои качества и качества своих коллег по науке они стараются передать последователям, стараются показать настоящий смысл и значение науки, ее особенности. Академик Борис Иванович Степанов часто, например, напоминал своим ученикам, что наука и ремесленничество несовместимы. И чтобы стать настоящим ученым, нужно любить науку и отдать ей все силы своего ума и сердца.

В научном коллективе исключительно ответственное место принадлежит их руководителям. XX век родил новый тип ученого-руководителя, ученого-организатора, способного направить усилия всех членов коллектива на исследование крупных научных проблем, органически увязывать передовые теоретические идеи с научными потребностями народного хозяйства, имеющего большое чувство ответственности за уровень исследовательской работы, нравственную закалку научных сотрудников, особенно молодых, обеспечивающего правильное сотрудничество ученых старшего поколения и молодых специалистов.

Время уже решило вопрос: кто должен руководить работой творческого научного коллектива? Сами ученые. Правда, созданием атомной бомбы в США руководил не ученый, а генерал Гровс. Но правда и то, что в руководстве были и видные ученые, в частности – изветнейший физик Роберт Оппенгеймер (1904–1967). В целом же вопрос решен в пользу ученого-организатора. И главное требование к нему это то, что его роль должна быть творческой, а не чисто административной. Он должен ясно и четко понимать смысл и цель решаемых научных проблем, правильно оценивать творческие возможности каждого члена коллектива, распределить обязанности и задачи в соответствии с творческими запросами и подготовленностью к решению поставленных задач.

В то же время он должен быть не только талантливым ученым, но и широко эрудированным как в узких, так и в смежных областях науки, мыслить масштабно, объемно, уметь учитывать в работе различные социальные, возрастные, психологические особенности коллектива исследователей.

Истории науки известны примеры, когда большой ученый в то же время являлся и большим организатором научного коллектива. Прежде всего это Э. Резерфорд, Э. Ферми (1901–1954), А. Ф. Иоффе, И. В. Курчатов, С. П. Королев (1906–1966) и многие другие.

Сейчас с каждым годом все больше к руководству новыми научными подразделениями приходят молодые научные кадры. Способный и энергичный молодой ученый уже через несколько лет после начала работы поднимается наверх по ступенькам организационной лестницы и становится руководителем отдельной группы, лаборатории, отдела. В связи с этим намного возрастает у него объем чисто организаторской деятельности и все меньше времени остается для непосредственного участия в экспериментальной работе. Ясно, это не приносит пользы развитию науки. Где же выход? Только ли в том, чтобы самостоятельно выбрать свой путь в науке и его разрабатывать? Наверное, нет.