Виктор Суворов - Облом. Последняя битва маршала Жукова

Советским Союзом правила Коммунистическая партия. Правила безраздельно. Всех, кто на ее власть посягал и покушался, коммунисты истребляли немедленно и беспощадно.

Осуществлялась эта власть путем назначения и смещения начальников всех и всяческих рангов. Назначения и смещения происходили в соответствии с системой, суть которой выражалась одним термином: номенклатура.

Номенклатура имела четыре уровня: районный, областной (краевой), республиканский, центральный.

Центральный уровень в свою очередь состоял из трех подуровней:

1. номенклатура ЦК КПСС;

2. номенклатура Секретариата ЦК КПСС;

3. номенклатура Политбюро ЦК КПСС (с 1952 по 1966 годы — Президиум ЦК КПСС).

На каждом уровне от районного комитета партии до Политбюро существовал список должностей, которые могли быть заняты только по решению данного партийного комитета. И не имело ни малейшего значения, о каких структурах идет речь — о православной церкви или профсоюзной организации, добровольном спортивном обществе или научном учреждении, о танковой дивизии или редакции журнала «Юность». Все, кто имел хоть какое-нибудь отношение к управлению страной, состояли в номенклатуре какого-либо уровня, часто об этом даже не подозревая.

Ликвидировав своим решением должности партийных надсмотрщиков, пусть и не самого высокого ранга, но входивших, однако, в номенклатуру ЦК, Жуков посягнул на безраздельную власть Коммунистической партии и предпринял попытку выйти из-под ее контроля.

Раньше такое частенько проделывал Сталин. Но он был Генеральным секретарем Центрального Комитета Коммунистической партии. Это его обязанность и право — создавать должности или их упразднять, назначать кого-то на номенклатурные должности или снимать. Жуков такого права не имел, ибо Первым секретарем Центрального Комитета Коммунистической партии был не он. Эту должность занимал Хрущёв.

Единолично упраздняя должности номенклатуры ЦК, Жуков тем самым рвал власть из рук Хрущёва и возглавляемой им Коммунистической партии. Самолично присвоив себе право упразднять должности номенклатуры ЦК КПСС, Жуков тем самым переступил границы своих полномочий. И решительно двинулся дальше.

На уровне армий, флотилий, военных округов, групп войск и флотов власть командующих находилась под контролем военных советов. В такой совет входил сам командующий и один-два члена военного совета, всегда стоявшие за его спиной, — без их согласия командующий не имел права принимать никаких принципиальных решений. Военные советы — это ошейник Коммунистической партии на шее Советской Армии.

Жуков потребовал Военные советы превратить из контролирующих органов в совещательные, а их состав утверждать не решениями ЦК КПСС, а приказами министра обороны (там же. С. 445). Иными словами, Жуков требовал, чтобы Коммунистическая партия не назначала контролеров над командирами и командующими, чтобы не было над командирами и командующими никаких контролеров. Пусть будут просто советники. И пусть этих советников назначает не Коммунистическая партия, а министр обороны, то есть Жуков.

Проще говоря, Жуков гнул линию на то, чтобы Советская Армия подчинялась не Коммунистической партии, а ему лично. И чтобы войска КГБ и МВД были переданы в состав Советской Армии — то есть под контроль Жукова.

Но и этого ему было мало. В октябре 1952 года XIX съезд КПСС принял новый Устав партии, в соответствии с которым каждый коммунист имел право обращаться в любые партийные инстанции, вплоть до Центрального Комитета. Многие офицеры были коммунистами (иначе хода наверх не давали); генералы были коммунистами практически все.

Жуков ввел в Советской Армии свои порядки. Вопреки Уставу КПСС он запретил армейским и флотским коммунистам обращаться в ЦК КПСС. На армейских и флотских коммунистов права, гарантированные Уставом КПСС, с этого момента не распространялись (там же. С. 446).

Но даже и на этом Жуков не успокоился. Он запретил начальнику Главного политического управления Советской Армии генерал-полковнику А. С.Желтову информировать Центральный Комитет обо всем, что происходит в Вооруженных Силах (там же. С. 244).

Главное политическое управление Советской Армии [8] Политическое управление Красной Армии, оставаясь центральным военно-политическим органом партийной работы в вооруженных силах РСФСР и СССР, неоднократно меняло название. Так, в 1946-1950 гг. оно называлось Главным политическим управлением Вооруженных Сил СССР (ГПУ ВС СССР), в период с 1950 по 1953 гг. разделилось на Главное политическое управление Советской Армии (ГПУ СА) и Главное политическое управление Военно-морского флота (ГПУ ВМФ). С 1953 по 1958 гг. — Главное политическое управление Министерства обороны СССР (ГПУ МО СССР). — Прим. ред. — это верховный политический надзиратель. Главное политическое управление являлось одновременно одним из отделов Центрального Комитета.

Таким образом, случилось вот что: Жуков запретил одному из отделов Центрального Комитета выполнять свои контролирующие функции. Тем самым Жуков вывел один из отделов ЦК из подчинения Первого секретаря ЦК КПСС товарища Хрущёва.

Расстановка кадров — это единственный рычаг власти, который был в руках Коммунистической партии. Заберите у Коммунистической партии право распределять начальственные должности, и никакой иной власти в ее руках не останется.

Именно этим и занимался Жуков. Он рвал власть из рук Хрущёва, оттесняя его и всех остальных вождей от власти.

Но и Хрущёва несло. 13 и 19 мая 1957 года на встрече с деятелями культуры Хрущёв, сбиваясь на народную, едва ли не матерную речь, учил инженеров человеческих душ тому, как правильно сочинять стихи и книги, как писать картины, как снимать фильмы. Год назад на XX съезде КПСС Хрущёв разоблачил культ личности Сталина. Всему идеологическому аппарату страны было предписано работать в духе доклада товарища Хрущёва. Сочинители старались.

Хрущёву хотелось, чтобы они проклинали лично Сталина, но не трогали всю нашу родную, выстроенную Сталиным экономическую и политическую систему. Но это было невозможно. Следуя указаниям Хрущёва, сокрушая культ Сталина, бойцы идеологического фронта, сами того не желая, подрывали глубинные фундаментальные основы идеологии.

Хрущёв злился, писателей и художников делил на лакировщиков и очернителей. Первые, по его мнению, приукрашивали действительность, вторые ее извращали, искажали, показывали в карикатурном виде. А надо было найти золотую середину.

Найти ее никому не удавалось — потому что ее не было. Середины и не могло быть. Действительность была карикатурной. Страна, претендовавшая на роль сверхдержавы, была не способна ни накормить собственный народ, ни одеть, ни обуть его, ни обеспечить жильем. Любое слово правды было обвинением системе бюрократического руководства.