Виктор Суворов - Облом. Последняя битва маршала Жукова

На ликвидацию бросили зэков, солдат, студентов, школьников. От Челябинска-40 на северо-восток коридором в 300 километров и шириной 5-10 километров навсегда пролег ВУРС — Восточно-Уральский радиоактивный след. Его площадь — 23 тысячи квадратных километров. В 1968 году тут был учрежден заповедник, который нельзя посещать и через полвека после катастрофы. Его не откроют и через века.

Со всех, кто принимал участие в ликвидации последствий, взяли подписку о неразглашении. Но можно было и не брать. Студентам и школьникам, солдатам и зэкам не рассказывали, что тут произошло и какой опасности их подвергают. Они просто снимали и вывозили грунт, рушили дома в брошенных деревнях, рыли какие-то канавы, мыли тротуары и улицы Озёрска, стряхивали пыль с подоконников и скамеек, собирали опавшие листья в садах и парках, вели какие-то непонятные работы.

Потому ничего интересного и необычного они рассказать не могли.

Да и жили они после того совсем недолго.

Нам всегда везло. Нам всегда дико везло. Южнее Озёрска — Челябинск, севернее — Свердловск. Радиоактивный след прошел между ними! Не зацепив! Рядом Тюмень, Курган, Каменск-Уральский, Шадринск. И — пронесло!

В зоне выпадения радиоактивных осадков проживало всего лишь 270 тысяч жителей. Да и «кастрюля» всего одна грохнула. И то не полная. И взрыва ядерного не было. Просто крышку подбросило.

И все же выброс радиоактивных отходов на «Маяке» был для того времени рекордным. Ни у кого в мире ничего подобного не случалось. Рекорд радиоактивного заражения наша страна держала 29 лет!

Рекорд этот был побит только взрывом в Чернобыле. И мы снова оказались впереди всей планеты! Пальму первенства по масштабам ядерных катастроф мы так никому в XX веке и не уступили!

Жаль, что наши бюрократы аж до 1990 года сведения о том, что случилось на «Маяке» держали в строжайшем секрете. Мир три десятка лет ничего не знал о наших «свершениях».

Доложили Жукову: на «Маяке» грохнуло, комбинат заражен. Планы производства плутония под угрозой.

Распорядился Жуков бросить войска на ликвидацию.

Доложили Хрущёву: на «Маяке» грохнуло. Меры принимаются. Министр среднего машиностроения Славский с заместителями работают на месте. По приказу Жукова войска с инженерной техникой приступили к работам. Лагерей на Урале в достатке, место взрыва расчищают заключенные. Местное население помогает.

Хрущёв зубами скрипит. Не иначе как кто-то под него роет, норовит свинью подложить. Только отбился от Молотова, Кагановича, Маленкова, Ворошилова, Булганина, Первухина, Сабурова и Шепилова, а тут еще Жуков что-то затевает. Никак Жуков в Югославию не уберется.

2 октября 1957 года. Тюра-Там. Раннее утро. От монтажно-испытательного корпуса до стартовой позиции — полтора километра открытой степью. Тепловоз медленно толкает впереди себя железнодорожную платформу с установщиком, на котором покоится изделие 8К71ПС. Рядом молча идет главный конструктор Королёв Сергей Павлович.

Изделие вывезли на площадку № 1, подняли в вертикальное положение. В тот день Государственная комиссия подписала акт: «Запуск Первого искусственного спутника Земли произвести 4 октября».

А 2 октября 1957 года в Нью-Йорк прибыла делегация советских ученых во главе с академиком Благонравовым Анатолием Аркадьевичем. Появление советских ученых в те годы в Америке было сенсацией. Затмить это событие могла только высадка в городе инопланетян. «Тройка красных» — так назвали их газеты.

Благонравов — выдающийся ученый в области баллистики, генерал-лейтенант артиллерии, до 1950 года — президент Академии артиллерийских наук. Теперь он занимался не артиллерией, а какими-то иными проблемами.

Советская делегация была приглашена с целью установления взаимодействия ученых двух стран в области изучения верхних слоев атмосферы. Но истинная цель приглашения состояла в том, чтобы выяснить, сколь велико отставание Советского Союза в области ракетной техники, насколько правдивы сообщения ТАСС о том, что в Советском Союзе якобы создана межконтинентальная баллистическая ракета, что якобы даже состоялись ее успешные испытания.

3 октября была проведена деловая встреча двух делегаций, продолжавшаяся много часов. Благонравов и два его спутника все больше говорили о космических лучах, солнечной активности и прочей чепухе. Становилось ясно, что русские плохо разбираются в вопросах проектирования межконтинентальных баллистических ракет и выдают желаемое за действительное. Они несколько поторопились с рекламой своих мнимых успехов.

Чтобы окончательно убедиться в том, что у русских за душой нет ничего, кроме космических лучей, на 4 октября был назначен грандиозный банкет: напоим и все выясним.

В Киевском военном округе завершалась подготовка к проведению грандиозных войсковых учений с форсированием Днепра 41-й гвардейской танковой дивизией без наведения понтонных мостов и паромных переправ.

На учения в Киев собирались приехать все высшие руководители Советской Армии. Ожидалось прибытие Хрущёва. Только министр обороны СССР Маршал Советского Союза Жуков не мог присутствовать на учениях. Ему предстояла поездка в Югославию.

3 октября 1957 года командующий войсками Киевского военного округа Маршал Советского Союза Чуйков Василий Иванович, которому предстояло руководить учениями, по каналу высокочастотной правительственной связи позвонил Жукову:

— Товарищ Маршал Советского Союза, Георгий Константиныч, вам бы самому тут быть, на нашем сборе. Дела-то у нас очень уж серьезные.

— Приеду — разберусь.

— Товарищ Маршал Советского Союза, Георгий Константиныч, а все же вам бы лучше быть тут самому.

Завершив короткий отпуск, Жуков отбыл в Москву, дал последние указания, в том числе начальнику ГРУ генерал-полковнику Штеменко и первому заместителю начальника ГРУ генерал-лейтенанту Мамсурову.

Поинтересовался: все ли идет в соответствии с планами?

Получил ответ: полный порядок.

Подготовка к зарубежному визиту — дело серьезное. Предстояло сгладить острый дипломатический уголок. Приглашение Жукову посетить Югославию посол Фирюбин выбил 22 июля 1957 года. Это приглашение даже не было оформлено в письменном виде (Российский государственный архив новейшей истории (РГА-НИ). Фонд 3. Опись 12. Дело 247. Лист 34). Советской стороне надо было скрыть тот факт, что Жуков при содействии посла Фирюбина сам напросился в гости.

Бывший чрезвычайный и полномочный посол Советского Союза в Югославии, а ныне заместитель министра иностранных дел товарищ Фирюбин сумел уладить и этот вопрос. С согласия югославских товарищей было подготовлено сообщение ТАСС о том, что приглашение Жукову от командования югославской армии было получено давно.