Владимир Фортунатов - Российская история в афоризмах

Осенью 1861 года Александр II и его окружение вряд ли могли пройти мимо слов в обращении Н. В. Шелгунова: «Если для осуществления наших стремлений – для раздела земли между народом – пришлось бы вырезать 100 тысяч помещиков, мы не испугались бы и этого…» Так и случилось.

Эта краткая формула имеет ключевое значение для понимания отечественной истории, характера взаимоотношений власти и народа. Принадлежат данные слова министру финансов Российской империи И. А. Вышнеградскому.

Иван Алексеевич Вышнеградский (1831–1895) был сыном священника. В 23 года стал магистром математических наук, а в 31 год стал заведовать кафедрой механики Петербургского технологического института (являлся профессором практической механики). И. А. Вышнеградский был известным ученым, основал научную школу по конструированию машин, был автором научных трудов и учебников. Он преподавал, участвовал в организации выставок, в осуществлении крупных проектов, успешно занимался частным предпринимательством.

С 80-х годов XIX века И. А. Вышнеградский находился на государственной службе. Вершиной его карьеры стал пост министра финансов в 1888–1892 годах. Он считал своей главной задачей установление активного платежного баланса во внешней торговле (чтобы вывоз товаров, экспорт, превышал их ввоз, импорт) и накопление золотых запасов.

Внутри страны он увеличил прямые (государственный поземельный, с городских недвижимых имуществ), косвенные (ввел акциз на спички и осветительные масла, увеличил питейный акциз) налоги и гербовый сбор. Он готовил введение винной и табачной монополий государства. Он провел контрольно-финансовую и тарифную реформы на железнодорожном транспорте. И. А. Вышнеградский особое внимание уделял развитию отраслей промышленности, которые были необходимы для железнодорожного строительства. Главной проблемой для министра финансов оставалось преодоление дефицита государственного бюджета. Возможно, именно И. А. Вышнеградскому Александр III обязан своей репутацией миролюбивого правителя и почетным прозвищем Миротворца. И. А. Вышнеградский считал войну крайне разорительным делом, настаивал на проведении мирной внешней политики, на уменьшении расходов на вооружение, предлагал начать переговоры с другими странами о разоружении или ограничении новых вооружений.

Но министр финансов «попал в историю», стал знаменитым благодаря своей фразе, которую он сам, возможно, произнес мимоходом, не придавая ей серьезного, эпохального значения. И. А. Вышнеградский предпочитал ввоз иностранного капитала, но не иностранных товаров. В то же время всячески стремился расширить, стимулировать российский экспорт. В тот период вывоз хлеба, продовольствия был одним из основных источников доходов государства и казны. При этом высшую власть в стране мало интересовало качество и количество продовольствия, потребляемого большинством населения. И в 1891 году в России разразился настоящий голод, который вызвал мощное движение общественности в пользу голодающих. Министр финансов и остальные члены правящей российской элиты сами, понятно, кушали в соответствии с потребностями. По некоторым данным, на посту министра финансов И. А. Вышнеградский удвоил свое личное состояние и довел его до очень солидной для того времени суммы – 25 млн рублей. На этом посту И. А. Вышнеградского сменил С. Ю. Витте.

История, как известно, иногда в своих сюжетах, ситуациях, обстоятельствах склонна повторяться. Неудивительно, что повторяются и мысли, порожденные сходными ситуациями.

Автору еще в советское время приходилось рассказывать студентам о коллективизации сельского хозяйства в СССР. Самой большой проблемой было с помощью каких-то фактов объяснить преимущества колхозного строя, представить положительные итоги объединения большей части крестьян в колхозы. В качестве главного аргумента фигурировал тезис: советский колхозный строй выдержал испытание Великой Отечественной войной. Знаменитое выражение «Война все спишет» заслуживает специального подробного рассмотрения.

Со временем автору картина стала понятна. Дело в том, что общие объемы сельскохозяйственной продукции в результате массовой коллективизации (1930–1937) в сравнении с дореволюционным периодом и годами нэпа выросли незначительно: в 1909–1913 годах в среднем в год собиралось 65,2 млн тонн зерновых, в 1924–1928 годах – 69,3 млн тонн, а в 1936–1940 годах – 77,4 млн тонн. Следует учитывать, что увеличение посевных площадей произошло более чем на одну треть. Это увеличение стало возможно благодаря значительному росту уровня механизации сельского хозяйства в результате массового использования тракторов, комбайнов и другой техники. Видно невооруженным глазом, что огромные средства и энергичные усилия по радикальному реформированию сельского хозяйства не дали заметной отдачи.

Внимательный взгляд на смысл аграрной политики Сталина позволяет увидеть то, ради чего крестьян согнули «в бараний рог». Дело в том, что в рамках нэпа крестьяне отъелись и старались поддерживать свои хозяйства в хорошем состоянии. За пределы своего хозяйства осереднячившаяся деревня реализовывала 15–20 % собранной продукции. Стоит вспомнить, что до революции основными поставщиками товарного хлеба на рынок были помещичьи и кулацкие хозяйства. Товарность этих хозяйств составляла 40 % и выше. В 1924–1928 годах государственные закупки составляли в среднем 9,5 млн тонн.

К 10-летию Октябрьской революции, к осени 1927 года, Советская власть получила от крестьян незаслуженный, как казалось некоторым вождям, и очень неприятный подарок – хлебозаготовительный кризис. Уже были приняты программы закупки промышленного оборудования для реализации плана индустриализации страны, а денег катастрофически не хватало. Продажа продовольствия давала значительную часть валюты, а крестьяне хлеб государственным заготовительным организациям продавать перестали.

Товарищ Сталин лично поехал в Сибирь разбираться. Один из его помощников красочно описал беседу Генерального секретаря ЦК ВКП(б) с простым мужиком, происходившую в январе 1928 года в одном из сибирских сел. Сталина интересовал вопрос: почему мужик не продает хлеб государству. Мужик объяснил, что свои обязательства перед государством он уже выполнил, так как заплатил продовольственный налог, который к этому времени уже взимался в денежной форме. Мужик объяснил, что его не устраивают закупочные цены государственных заготовительных организаций. К тому же на наличные деньги ничего путного нельзя купить. Сталин, по свидетельству его помощника, пытался приводить какие-то резоны – необходимость закупать промышленное оборудование, напряженный финансовый план, трудную международную обстановку и т. д. Мужик послушал заезжего начальника небольшого роста и сказал ему: «А ты, рябой, попляши, может быть, я тебе пудик-другой и накину». Сталин молча ушел, а плясать пришлось мужикам.